Целитель #17 Этот мир, придуманный нами - Валерий Петрович Большаков

Глава 14

Четверг, 29 августа 1974 года. Раннее утро

Около границы Кировоградской и Николаевской областей

Доехать поездом до родного для Миши Первомайска в конце августа — из Москвы! — делом было нереальным. Это, если ехать прямым и коротким путем — через Киев. А вот, если сделать крюк — пересесть в Харькове на поезд до Одессы — то всё складывается, как простенький паззл. Хотя и не самым лучшим образом. Сходить надо будет на станции Помошная, откуда до Первомайска останется еще час пути — на автобусе. Однако первомайцы давно были в курсе всех этих логистических причуд…

…Состав подкатил к перрону, и затих, словно задремал — было ясно слышно, как в соседнем купе звякает ложечка в стакане.

— Постель сдали? — осведомилась Наталья ясным спросонья голосом, и Миша с Васёнком дружно кивнули. — Вперед…

Громко лязгнула подножка, поднятая дебелой проводницей — перрон тут низкий, надо спускаться по лесенке из трех дырчатых ступеней.

Вася слез первым и подал руку Талии, но женщина легко справилась сама, не забыв благодарно улыбнуться.

— За мной! — призывно кликнул Миша. На одном плече он нёс модный вещевой мешочек-торбу, над другим покачивалась гитара Васёнка. Ивернева шагала, свободная от ручной клади, но и «безразмерный» Васин рюкзак изрядно усох. Обвис, скукожился, как воздушный шар, испустивший теплый воздух.

Пройдя мимо большого виадука, высоко поднятого над путями, и маленьким вокзальчиком, стройотрядовцы выбрались к совсем уж крохотной автостанции, возле которой «дремал» лобастенький «пазик», белый с синим.

— Занимайте места! — скомандовал Миша на правах местного. — А я билеты куплю!

Талия не стала капризничать, и вспорхнула в салон, где уже ворочались, зевая и воздыхая, четверо или пятеро селян. Шофёр и сам почивать изволил, скрючившись на сиденье и прикрыв лицо кепкой.

Васёнок занял сразу два места, устроив рядом свой рюкзачище, поэтому Миша разделил диванчик с Натальей, чему был рад, как нежданному подарку.

Оглянувшись и успокоившись насчет колхозников, он тихонько спросил, по инерции соблюдая правила конспирации:

— Марин, я одного не пойму… А зачем, вообще, такие сложности с этой… аутотрансплантацией сознания? Ведь и Васё… Василий мог бы остаться в прошлом, как Глеб Бауэр, и сделать всё то же самое? — Тут Миша немного стушевался: — Ну… да, стать отцом самому себе он точно бы не смог, и вместо Инны Дворской пришлось бы ему другую девушку искать…

Васёнок усмехнулся, и покачал головой.

— Не всё так просто, — снисходительно молвил он, унимая бас. — Мы с «Мариной» — ксенохронарные объекты и, если наши коллеги из НИИВ четко пеленгуют нас в прошлом с помощью пятимерных преобразователей пространства, то Гомеостазис Мироздания нас и подавно «видит». И терпит лишь потому, что наши действия не нарушают реальности. Но стоит только «Глебу Бауэру» предпринять что-нибудь, оказывающее существенное влияние на привычный ход событий, как Гомеостазис от «дяди Глеба» мокрого места не оставит…

— «Глеб» маленько очеловечивает физику, — мягко улыбнулась Ивернева. — Гомеостазис всего лишь, как пишут в учебнике, «согласованное сочетание основополагающих законов, определяющих эволюцию вселенной»… Правда, «Глебу» от этого не легче!

— Да уж! — насмешливо фыркнул Васёнок. — А вот ты — свой. Даже с «подсаженным» сознанием из будущего, твою ксенохронарность можно заметить разве что на квантовом уровне, но Гомеостазису этого не дано.

— На квантовом уровне?.. — азартно заёрзал Миша. — А какое отношение имеет квантовая механика к памяти и сознанию?

— Сдаюсь! — стыдливо крякнул Василий. — Это ты лучше «Марину» спрашивай!

Подумав, Наталья всерьез начала растолковывать мальчишке квантовую теорию сознания. Паче чаяния, «реципиент» быстро уловил суть ее умозаключений. Конечно, не настолько углубленно, как она сама или взрослый Миха из будущего, окончивший физфак МГУ, но для подростка — очень даже.

А когда Талия дошла до одного из следствий своей теории — взаимосвязи психодинамической энергии и темпорального поля, Миша запальчиво рубанул, что в таком случае время вокруг активного паранорма должно течь медленней, и хороший хронометр обязательно засечет такую аномалию.

— И засёк! — хохотнул Васёнок. — Классный, такой, хронометр фирмы «Полёт»! На ручке твоей внучки!

— Тише вы! — негодующе шикнула Ивернева. — Разорались…

Михаил Петрович с Василием Михайловичем чинно смолкли.

А тут и время вышло. Водила зевнул с отчетливым хряском, потянулся — и завел мотор, не оглядываясь на пассажиров. Сколько влезло, столько и влезло.

Заскрежетав передачей, автобус тронулся, оставляя позади пересеченья путей и развилок, бодро покатил между приземистых коровников и вздыбленных силосных башен, между тучных нив и густых лесополос, прямо к Первомайску.

Пятница, 19 октября 2018 года. Ближе к вечеру

«Гамма»

Щёлково, улица Парковая

— Такое впечатление, — медленно проговорила Лея, кончиками пальцев упираясь в облупленный подоконник, — что я его всю жизнь знала…

— А так оно и есть! — охотно подхватила Наталишка, выбирая трусики. — Не, эти чересчур светленькие… Надену черненькие! Чую месячные…

— В знак траура? — Леины губы изломились в улыбке.

— Ага! — хихикнула «Стоун». Натянув галантерейное изделие, она пошлепала себя ладонями по животу, и сказала задумчиво: — Он почти такой же, как Мигел, только редко улыбается — слишком много накопил плохих воспоминаний, разочарований всяких… Ему тяжело, но он всё равно надеется! Верит в лучшее — с отчаянием, даже с остервенением…

— Ты его только так и называешь, — ласково улыбнулась Лея. — «Он», да «он»…

— Ой, а сама-то… — с надменностью фыркнула Натали, примеряя футболку. Глянув в зеркало, развела руками: — Да просто… не знаю, как называть! Ну, не дедом же… А «Мигел» — это как бы не о нем.

«Лена Рожкова» звонко рассмеялась.

— Ага, бедненькие мы, не знаем! А сами только и щебечем: Миша, да Миша! «Ой, Миша, а у тебя кофейку не найдется?» «Миша, привет! А у нас там, у шкафчика дверца отваливается… Не глянешь?»

— А ему нравится! — воскликнула Наталишка, смеясь.

— Еще бы ему не нравилось… — Лея посмурнела, глядя в окно. Как будто синие сумерки, оседающие с темнеющего неба, окрасили ее настроение.

— Чего ты? — насторожилась «Стоун». — Переживаешь, что скоро… уже и… Еще долго, до послезавтра!

— Да нет… Вспомнилось просто. Пересеклась вчера с тем местным гопником. Помнишь, здоровяк такой, поперек себя шире? Как его… Грига? Нет…

— Грицай? — Наталишка нахмурилась. — Надо было Тимке сказать, он бы разобрался.

— Да я сама!