Макабр. Книга 1 - Влада Ольховская

увеличения кость не выломали, ее будто расплавили идеально гладко. Зубы и вовсе пропали, не осталось даже обломков, а по границе увеличения ткань стала предельно тонкой. И словно всего этого было недостаточно, Сатурио все с тем же равнодушным видом сжал череп в руках, показывая, что кости теперь не ломаются, а прогибаются, как резина.

– Это же не настоящее, – засомневалась Бруция. – Фальшивка какая-то, может, сувенир или игрушка!

– Хороши же были на этой станции детки! – поежился Рино.

– Это не игрушка, – возразил Сатурио. – Кости настоящие, просто прошедшие какую-то обработку.

– Все верно, – кивнул Гюрза. – Такого добра в технических коридорах хватает. Так что если вы думали, будто астрофобия – это единственный козырь в рукаве Сектора Фобос, то вас ожидает период потрясающих открытий.

* * *

Максвеллу Фраю не хотелось принимать это решение. Ему вообще никакие решения принимать не хотелось, а хотелось стать простым инженером-наладчиком. Да, ради этого придется переселиться на второй уровень – так и замечательно! Зато он будет только приносить пользу людям, а не одобрять массовые убийства.

Но, конечно же, соскочить ему никто уже не позволит, все они увязли в этом слишком глубоко. Да и Ребекка с Элизой его вряд ли поддержат. Им как раз нравится первый уровень – и та власть, которую он приносит. Они умеют красиво говорить о том, что цель оправдывает средства… они умеют так думать! И если с Ребеккой все ясно, Максвелл давно уже разобрался, на ком женился, то Элиза… Когда она успела стать такой? Насколько в этом виноват он? Можно ли все исправить? Ответ на последний вопрос он давно знал, но ему нравилось думать, что не знает.

– Что ж, мне очень жаль, но настала пора трудных поступков, – объявил Чарльз Ллойд. – Мы откладывали это, сколько могли, больше нельзя.

На самом деле ему не было жаль, он и не старался это изобразить. Его глаза оставались холодными, его тон – пренебрежительным. Слова он подбирал скорее по привычке, в таком возрасте речь обычно не меняется. Но Максвелл ни на секунду не усомнился: ему было проще всего принять это решение.

А может, и не проще? Рядом сидел его сын, Скайлар Ллойд, и разглядывал план четвертого уровня. Вот уж у кого глаза горели людоедским огнем! Чарльзу плевать, что будет с теми людьми. Скайлар хочет, чтобы они умерли – и умерли в муках. Он наверняка пошлет туда видеодронов, чтобы записать каждый момент казни, а потом снова и снова пересматривать в уединении своей спальни.

И вот с этой силой Максвелл собрался спорить? Смешно. Наивно. Но он все равно спорил.

– Мне кажется, это все-таки преждевременно, – сказал он, пытаясь сделать вид, что ему ситуация безразлична, просто не хочется тратить ресурсы. – Они так живут уже сколько – больше года? Проблем с ними не было.

– Проблемы были всегда, – возразила Элиза. – Ты же знаешь, папа, я наблюдаю за ними. Там сформировалось откровенно маргинальное общество. Но с заключенными иначе и быть не могло.

– Они все равно могут быть нам полезны, – настаивал Максвелл. – Как и весь четвертый уровень!

– Чем они могут быть нам полезны? – хохотнул Скайлар Ллойд. – Давайте называть вещи своими именами: это не люди, это биомусор. У нас такого и на третьем уровне больше чем достаточно!

– Про сам четвертый уровень и говорить нет смысла, – добавил Чарльз. – Решение по нему окончательно. Я понимаю, что ты судишь положение с позиции главного инженера. Но взгляни на это через призму здравого смысла.

Вот как это теперь называется… Здравый смысл. Массовое убийство, потеря значительной части станции, невозможность даже в потенциале сдвинуть «Слепого Прометея» с места – это здравый смысл! Максвеллу хотелось указать на всё это, однако он заставил себя промолчать. Говорил ведь уже, но всем плевать! А Чарльз еще с тех пор на него косится с подозрением. Максвелл не хотел становиться убийцей – но и умирать тоже не хотел.

– Недавнее столкновение с астероидами принесло новые разрушения, – напомнила Ребекка, сверяясь с личным компьютером. – Не совсем правильно говорить, что четвертый уровень в прежнем состоянии. Он разрушен куда сильнее.

– Ненамного. Я смотрел результаты самодиагностики системы, все повреждения легко восстанавливаются.

– Если бы речь шла об обычных астероидах, я бы с тобой согласилась, – кивнула Элиза. – Но это нечто аномальное… Очередная дрянь, характерная исключительно для Сектора Фобос. Та женщина, которую я доставила на третий уровень… Шукрия Юсиф. Она дала подробные показания, которые значат куда больше, чем информация от системы. К астероиду уже подходили люди, скорее всего, заражение началось.

– Прекрасно! – закатил глаза Скайлар Ллойд. – Это не просто биомусор, это опасный биомусор! Единственное, на что он еще годен, – это испытание наших новых технологий.

– Не только испытание, – усмехнулась Элиза. – На самом деле мы поразим сразу две цели. Думаю, не я одна слышала, что на третьем уровне уже наметились тревожные для нас настроения. Мятежные. Такое нужно пресекать на корню, и вот сейчас у нас есть выбор: либо выискивать тех, кто начал болтать лишнего, рискуя столкнуться с массовыми протестами, либо показать всем на примере четвертого уровня, на что мы способны.

– Кстати, да, это верно, – Ребекка одобрительно улыбнулась дочери. – Получается, четвертый уровень все-таки принесет пользу. Сколько там сейчас людей?

– Чуть меньше тысячи, – ответил Максвелл.

– А у нас тут, на другой стороне, почти четыре! Мы жертвуем меньшинством, чтобы спасти большинство. С какой стороны это неправильно?

Им вообще было плевать, что правильно, что – нет, они этот спектакль для него разыгрывали. Получается, они до сих пор не нашли того, кто способен заменить его на посту главного инженера, это хотя бы ненадолго гарантировало его безопасность.

Это была вроде как хорошая новость, но она совсем не радовала Максвелла. Для его жены и дочери те люди с четвертого уровня были просто цифрами. Для Чарльза – утерянным ресурсом. Для Скайлара – биомусором. И только у Максвелла перед глазами мелькали живые люди, многих он видел, с кем-то разговаривал, шутил, пил с ними в рекреационной зоне… Там, в хвостовой части станции, остались в основном инженеры и механики, изначально подчиненные ему!

Он не должен был предавать их. Ему сейчас следовало спорить, не подписывать документ, составленный Чарльзом, не давать разрешение на тот невообразимый ужас, который скоро развернется на четвертом уровне… Максвелл обязан был хотя бы попытаться их спасти – если не ради них, то ради собственной души!

Но он так и не решился.

* * *

Рино де Бернарди не боялся космоса. Хотелось сказать, что никогда, но этого он точно не помнил. Пожалуй,