Полет птицы Пэн - Priest P大

Но… лишь некоторые могущественные старейшины обладали изначальным духом. Исходя из собственных наблюдений, Чэн Цянь опасался, что даже у учителя его не было.

Чэн Цянь замер. Удрученный, он в конце концов опустил деревянный меч, смирившись с тем, что против заклинателя с изначальным духом у него нет ни шанса, независимо от того, правду ли сказал призрак.

– Я Тан Чжэнь с горы Мулань. И… однажды встречался с вашим учителем, – немного рассеянно сказал призрак. – Столетие назад я пал жертвой интриг темного заклинателя, и мой изначальный дух попал в ловушку его Поглощающей Души Лампы. К счастью, ей не удалось меня полностью поработить. Мне повезло сбежать, но за сто лет, проведенных в заточении, я потерял способность мыслить трезво и почти забыл свое имя… мне так повезло, что у тебя есть этот очищающий сердце талисман. Не мог бы ты… отдать его мне?

Чэн Цянь колебался. После долгих раздумий он положил лист на землю и осторожно отступил на десяток с лишним шагов, прихватив с собой Хань Юаня. На лице призрака промелькнула тень восторга. Он протянул руку, поднял лист и провел по нему пальцами. Лист тут же засиял сильнее, после чего превратился в ярчайший сгусток белого света и исчез в теле призрака. В мгновение ока зловоние и кровавая аура вокруг него исчезли, а лицо приобрело здоровый цвет.

Призрак, назвавшийся Тан Чжэнем, глубоко вздохнул и отвесил Чэн Цяню и Хань Юаню низкий поклон.

– Большое спасибо за вашу доброту, – сказал он. – Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания вашему учителю. Темный заклинатель Цзян Пэн был связан с вашим кланом, прошу, скажите учителю, чтобы был осторожен.

С этими словами он растворился в воздухе, будто его никогда и не было.

– Что он имел в виду? – некоторое время спустя озадаченно спросил Хань Юань. – Сяо Цянь, что означали его слова?

Чэн Цянь не ответил. В глазах у него потемнело, и он тяжело опустился на землю.

Хань Юань перепугался и поспешно поднял шисюна на ноги.

– Сяо Цянь, что с тобой?

У Чэн Цяня зазвенело в ушах, его конечности стали настолько дряблыми, что он больше не мог стоять. Ему ничего не оставалось, кроме как позволить простодушному Хань Юаню неуклюже понести его на спине.

Весь обратный путь главный виновник случившегося не переставая болтал:

– Поговори со мной, сяо Цянь? Младший шисюн?

Чэн Цянь чувствовал себя отвратительно, его чуть не вырвало. Вцепившись пальцами в одежду Хань Юаня, он из последних сил выплюнул:

– Я собираюсь рассказать обо всем учителю. Хань Юань, ты покойник!

Глава 27

Явление великого темного заклинателя!

Проснувшись на следующий день, Чэн Цянь чувствовал себя так, будто находился при смерти. Он открыл глаза и увидел сидевшего у его постели Хань Юаня. Шиди смотрел на него так, будто он вот-вот умрет.

Чэн Цянь не обратил на маленького нищего никакого внимания. Он встал, переоделся и, пошатываясь, побрел умываться.

Хань Юань напоминал крупного мопса, от которого одни неприятности. Он всюду следовал за Чэн Цянем, куда бы тот ни пошел. Наконец Чэн Цянь не выдержал и холодно сказал:

– Катись.

Хань Юань тут же забыл про гордость и льстиво позвал:

– Младший шисюн…

Но от Чэн Цяня исходил лишь пронизывающий холод.

– Я не расскажу об этом учителю. Ладно? А теперь катись отсюда! Или я передумаю и пойду к нему прямо сейчас.

Хань Юань поджал хвост и поспешно сбежал.

Чэн Цянь насухо вытер лицо. У него были свои соображения по поводу произошедшего: судя по словам дашисюна, Вэнь Я уже предупредил учителя о том, что Цзян Пэн тоже здесь. И если бы Чэн Цянь рассказал Мучунь чжэньжэню о случившемся прошлой ночью, это раскрыло бы их план и им стало бы труднее следить за учителем.

Выйдя из хижины Чэн Цянь увидел Янь Чжэнмина. Дашисюн открыто презирал местную кухню: ничуть не стесняясь Вэнь Я, он попросил слуг приготовить для него лучшие блюда.

Хань Юаня, похоже, ночное происшествие ничему не научило. Он безостановочно болтал с дашисюном, демонстрируя желание прогуляться всем вместе.

Янь Чжэнмин придумывал кучу отговорок вроде того, что из-за жесткой подушки у него затекла шея, подразумевая, что совершенно не желает двигаться.

К тому же из-за того, что в его экипаже описалась шимэй, садиться в него Янь Чжэнмин теперь отказывался.

Чэн Цянь с самого утра чувствовал себя ужасно и к тому же пребывал в плохом настроении. Увидев своих шумных соучеников, он тут же придумал, как утолить гнев.

– Можешь попросить Лужу постирать твою подушку.

С этими словами он указал на маленькую шимэй. Лужа снова забралась в повозку Янь Чжэнмина и с упоением обсасывала уголок несчастной подушки, на которую вчера написала. Она невинно хлопала своими огромными глазами, а на ее лице играла широкая улыбка.

Поскольку у девочки еще не выросли зубы, у нее изо рта постоянно текли слюни.

Чэн Цянь, казалось, опасался, что дашисюн чувствует себя недостаточно плохо, и потому нанес ему еще один словесный удар:

– Гляди, шимэй уже приступила к стирке.

Выражение лица Янь Чжэнмина сделалось таким, будто он собирался убить свою шимэй, а затем покончить с собой.

Как ни крути, ни постоялый двор, ни повозка не годились для проживания, а до горы Фуяо было очень далеко. Янь Чжэнмин поднял глаза к небу, печалясь о том, что в этом огромном мире ему не найти убежища.

Но вскоре учитель избавил его от печали.

– Утренних занятий сегодня не будет. Можете пойти повеселиться. Во второй половине дня мы отправимся на остров Цинлун.

Хань Юань обрадовался и нетерпеливо уставился на Мучунь чжэньжэня.

– Учитель, я слышал, что сегодня будет еще одна ярмарка.

– Не тебе ли я вчера давал денег? – вспылил Мучунь чжэньжэнь. Но, сдавшись под напором полного надежды взгляда Хань Юаня, неохотно вытащил из рукава кошель. – Не трать попусту, будь экономнее.

Хань Юань напоминал птицу, выпорхнувшую из клетки. Но стоявший рядом дашисюн не обратил на него никакого внимания; он подозвал слуг и попросил их найти подходящее место, где можно расстелить несколько войлочных одеял, чтобы он мог вздремнуть.

Ли Юнь хотел пойти с Хань Юанем, но, взглянув на Чэн Цяня, с грустью передумал.

– Я пойду потренируюсь с мечом, – сказал он.

Хань Юань повернулся к Чэн Цяню и подобострастно произнес:

– Младший шисюн, как насчет