Возвращение в Полдень - Евгений Иванович Филенко

– Я непременно изложу свое представление о событиях последних дней за ужином, – обещал Кратов. – Там же и сверим версии.

Два часа назад «Тавискарон» под экономные реплики экипажа, при уважительном молчании пассажиров, нырнул в штатный экзометральный портал и беспрепятственно покинул шаровое скопление Триаконта-Дипластерия. На корабле установилась вязкая серая тишина, в которую изредка вторгались случайные технологические звуки. В коридорах и отсеках висел сумрак. Все, как и полагалось во время космического путешествия в экзометрии из одной точки Галактики в другую.

– Не желаешь поделиться тайнами, что открылись тебе на борту твоего корабля? – предупредительно осведомился Татор.

– Нет, – заявил Кратов с уверенностью. – Не желаю. Пускай они умрут вместе с ним.

– Потянешь в одиночку свою ношу?

– Постараюсь как можно скорее забыть и жить дальше. – Кратов ностальгически вздохнул. – Не все еще закончилось, но эта страница моей жизни перевернута навсегда.

– При помощи гравитационного дисруптора, – иронически заметил Татор.

– Не худшая альтернатива фейерверку и шампанскому, – ухмыльнулся Кратов.

– Как ему удалось пронести дисруптор на «гиппогриф»?

– Наверняка еще до нашего прибытия. Это был заранее подготовленный сюрприз.

– Феликс говорил, – промолвил Татор назидательно, – что предпочитает сюрпризы хорошо подготовленные и заранее согласованные с целевой аудиторией. Если расчет был на нас…

– Целевая аудитория находится весьма далеко отсюда, – убежденно сказал Кратов.

– Снова астрархи?

Вместо ответа Кратов страдающе вздохнул.

– Надеюсь, он не протащил другой дисруптор на «Тави», – сказал Татор, слегка посуровев лицом.

– Такой прибор на себе не спрячешь, – усомнился Кратов. – Вот разве что внутри себя… Но для камикадзе он слишком себя ценит.

– И все же стоит убедиться, – сказал Татор рассудительно. – Собственно, все, кроме нас с тобой, тем сейчас и занимаются, что осматривают укромнейшие закоулки корабля.

– Хуже не будет, – согласно кивнул Кратов, – да и ребята развлекутся. Но вообще-то это была акция поддержки. Направить наши действия по нужному руслу, проследить за результатом и стереть все следы.

– Ювелирной такую работу не назовешь, – сказал Татор, пожимая плечами.

– До советника Кьейтра Кьейрхида им далеко, – сказал Кратов с удовольствием. – Но что взять с тех, кто выжил в аду? Какие у них могут быть представления о дипломатическом этикете?

Татор задумчиво побарабанил пальцами по свободному от сенсоров и словно бы специально для того предназначенному участку панели управления.

– Я тут поразмыслил, – промолвил он, понизив голос. – То, с какой легкостью он проник на корабль… и что он тут начудил… все это должно вызывать у тебя беспокойство.

– И вызывает, поверь, – проговорил Кратов со вздохом. – Такие, как он, могут притвориться чем угодно и кем угодно, делать, что захотят, и остаться при этом необнаруженными. Это серьезный вызов. И когда я завершу эту миссию, обязательно займусь новой темой.

– Если они нападут на нас, – сказал Татор с деланным спокойствием, – мы можем проиграть.

– Запросто, – с готовностью подтвердил Кратов. – Одна надежда на здравый смысл. Галактические войны себя не оправдывают. Это пустая трата времени и ресурсов. – Неожиданно для себя он улыбнулся. – Думаю, с его стороны это была демонстрация силы с тем, чтобы предложить нам дружбу.

– Ты во всем видишь предложения дружбы, – печально заметил Татор.

– Потому что войны объявляются не так, – сказал Кратов уверенно. – Да и за что нам воевать, за какие святыни? – Выдержав паузу, он добавил со значением: – Воевать всегда не за что.

Тревога на смуглом лице Татора слегка рассеялась.

– Мы прибудем на промежуточный финиш Кованна через восемнадцать часов, – сообщил он. – Это ознаменует наше возвращение на Кельтскую Ветку. Куда дальше? На Тайкун, как ты и хотел?

– Нет, – сказал Кратов торжественно. – Тайкун как конечная точка маршрута безнадежно скомпрометирован. И там слишком много людей. Мы летим на запасной космодром.

Часть пятая

Скрытый Мир

1

– Здесь тоже был полигон? – спросил Белоцветов, прикрывая глаза от солнца ладонью.

Ладонь была без перчатки, а сам Белоцветов без скафандра. В просторных шортах защитного цвета, гавайке и панаме он казался персонажем комического шоу, обряженным во что бог послал. Другие, впрочем, выглядели не лучше, потому что никто не рассчитывал в ходе долгого и хитросплетенного путешествия оказаться на курорте, тем более дважды, если вспомнить Амриту. Исключение в этом цирке составляли разве что командор Элмер Э. Татор, обладавший редкой способностью в любом наряде выглядеть элегантно, хотя бы даже в белых шортах с синей полосой и белой баскетбольной майке, и навигатор Брандт, посчитавший ниже своего достоинства менять форменный комбинезон на легкомысленные одеяния по погоде.

– Это командный центр, – сказал Кратов. – Полигон был на Восточном материке.

Белые плоские строения в один-два этажа даже на расстоянии выглядели покинутыми. Антенна планетарной связи сильно покосилась и в скором времени грозила рухнуть на белый цилиндрический пристрой. За пристроем беспорядочно громоздились какие-то решетчатые механизмы неясного назначения, тоже в жалком состоянии. На всем лежала унылая печать мимолетности. Ясно было, что никто не собирался обосновываться здесь надолго.

– А что там сейчас? – спросил Мурашов. – На Восточном материке?

– Этого никто не знает, – сказал Кратов равнодушно.

Планетарный полигон Аид, законсервированный безо всякой надежды на перемену участи, попросту предоставленный самому себе десять лет назад.

Сухой, умеренный климат. Мягкая зима, короткие дождливые межсезонья и долгое-долгое нежаркое лето. Много пресной воды во всех видах: озера, ручьи, несколько мощных полноводных рек. Никакой вулканической активности. Сглаженный рельеф степного типа. Хотя в самом центре материка вроде бы попадались какие-то невразумительные горные массивы. Ковыль, камыши, обильно плодоносящие ягодные кустарники, какие-то безумных масштабов грибницы… почти все съедобно, а что несъедобно, то переносимо человеческим организмом в пределах несварения. Мир, в котором флора одержала победу над фауной за явным преимуществом. Никаких живых тварей крупнее землеройки. Крупные твари появились потом, когда побережье материка приобрело статус полигона Звездной Разведки, и все они были функционально ориентированными биотехнами.

Цанторамфы, похожие на разъевшихся и по этой причине совершенно утративших летные навыки пеликанов, и даже с такими же кожистыми мешками под клювами, легкая добыча для начинающего охотника.

Сторожкие медлительные кератоподы, первое блюдо в меню всякого любителя нежного мяса со вкусом копченой курятины.

Тяжеловесные и небезопасные рохализы, закованные в пластинчатую броню, обозначающие свое присутствие громким сердитым храпом.

Маллиары, обросшие густой зеленоватой шерстью, что делало их трудно различимыми среди кустов, затянутых паутиной в тон листве, твари впечатляющих размеров, но недалекие и легко впадающие