Гость из будущего. Том 4 - Владислав Викторович Порошин

покурю! — погрозил ему кулаком Васильев. — Всю следующую неделю работаем в прежнем темпе. Много пока лажи на сцене. Грязно играем, старики, грязно. Кто-то ритм не держит, кто-то мимо струн лепит. Кстати, мысли есть — где будем репетировать?

— Есть, — кивнул я. — Переедем в ДК «Пищевиков». Там отличный героический директор, я думаю, договоримся.

— Договорится он? Не много ли ты на себя берёшь, Феллини? — ревниво проворчал дядя Йося. — Кто из нас концертный директор, я или кошка?

— Мяу, — мяукнула Нонна, и весь автобус грохнул от смеха.

И в этот момент мы подъехал к этому самому ДК, где нас уже поджидала толпа народа.

* * *

На следующий день в субботу я провалялся в кровати до полудня. Так как от всего накопившегося недельного нервного напряжения лично я предпочитал избавляться в процессе сна. Нонна, которой ещё не было сообщено, что вместо черноморского побережья нас вскоре ожидает съёмная конспиративная комната в Москве, в поисках нового купального костюма пошла бродить по ленинградским магазинам. И я бы провалялся ещё, но кто-то настойчиво стал трезвонить в дверь нашей коммунальной квартиры. К сожалению, кроме кота Чарли Васильевича в доме больше не было ни души. Поэтому тихо почертыхавшись и накинув на голое тело халат, я вышел в коридор и, буркнув дежурное слово «кто», повернул ручку дверного замка. К моему изумлению на пороге стоял какой-то 20-летний парень росточком с режиссёра и киноактёра Ролана Быкова с коробкой в руках.

— Здравствуйте, — скромно кивнул он.

— Если вас интересует подписка на журналы и газеты, то мы уже выписали «Труд», «Известия» и «Правду», — проворчал я. — И хочу заметить, что качество бумаги этих печатных изданий нас вполне устраивает.

— В каком смысле? — опешил паренёк.

— В самом прямом, — пробурчал я. — Поэтому журналы нам без надобности. Так что желаю всего хорошего, — сказал я, закрывая дверь.

— Вам говорит о чём-нибудь имя: доктор Чернов? — быстро выпалил низкорослый незнакомец.

— Допустим, — пробормотал я по слогам, припоминая, что этого доктора упоминал мой странный коллега по путешествию из будущего в прошлое.

— Поговорим? — улыбнулся паренёк и приподнял свою картонную коробку, в которой могло быть всё что угодно, начиная от торта и заканчивая взрывчаткой.

— Надеюсь там что-то съедобное? — усмехнулся я, впуская незнакомца в квартиру.

— Всенепременно, — кивнул он, снимая старомодные башмаки. — На Большом проспекте Васильевского острова есть замечательная фабрика-кухня. Торты, пирожное, печенье «хворост», пышки! А какой там делают молочный коктейль? Ммм, пальчики оближешь. Я каждый раз как сюда прилетаю, если можно так выразиться, первым делом иду туда. И всё это стоит сущие копейки. Ну, вы меня понимаете, о чём я говорю?

— Не совсем, — крякнул я.

— Ну как же? Не вам ли знать, что после 90-х таких цен больше никогда не будет.

— Значит вы ещё один гость из будущего? — тяжело вздохнул я.

— Всенепременно! — обрадовался весёлый незнакомец.

Глава 17

«Скоро от гостей из будущего здесь в прошлом станет тесно, как в бане», — усмехнулся я, слушая историю этого низкорослого, но душевного паренька, который назвался неким Иннокентием, но попросил называть его — Кеша.

— Проект советских учёных именовался «Посланник», — сказал он. — Сначала отобрали два десятка добровольцев с таким условием, чтоб каждому на момент этого 1964 года исполнилось больше 20, но не менее 30 лет. А ещё требовалось, чтобы испытуемые имели в этом году некий травмирующий эпизод: переломы рук, ног, сильные отравления. Я, к примеру, месяц назад руку сломал, — захихикал мой странный гость. — Грохнулся с перекладины. И теперь каждый раз, оказываясь в здесь прошлом, лечу с турника на землю. Ха-ха-ха, — снова загоготал он и, погладив кота Чарли Васильевича, положил ему на тарелочку ещё один кусочек свежайшего торта. — Ничего, правильно падать я уже научился.

Незнакомец сдвинул рукав серой простенькой рубашки и показал мне ободранный локоть.

— А что прямо добровольцев-добровольцев набирали? — спросил я. — Без обещания всяких земных благ?

— Как же без этого? — важно заметил мой гость. — Квартира, машина, зарплата, хорошая пенсия в старости. Испытания, скажем прямо, были не из приятных. В первый же год от двух десятков «посланцев» осталось всего половина. А через три года стало окончательно ясно, что нормально в прошлое могут перемещаться лишь пятеро.

— Что значит нормально?

— На год, на два, и на более число лет, — произнёс с горечью в голосе Иннокентий. — Вот я, сколько не работал, сколько не пыжился, но на 40-й день вылетаю обратно в будущее.

— В каком смысле — вылетаю? — пробурчал я, вспомнив, как переместился в прошлое прямо из кинотеатра. — Как вообще происходит это путешествие во времени?

— Проще пареной репы, — хмыкнул мой гость. — Там засыпаешь, здесь просыпаешься. Здесь засыпаешь, там просыпаешься. Как любил говорить доктор Чернов: «Наш мир — это сон разума». Кстати, если прошлое долго не отпускает или нужно срочно вернуться назад, то помогает кодовое слово, которое требуется сказать, встав напротив зеркала. В общем, нас «бракованных путешественников во времени» оказалось пять человек. И доктор Чернов, как руководитель всего проекта, земля ему пухом, перевёл нас в обслуживающий персонал. Всё-таки мы уже к делу прикипели. Скажу по секрету, путешествия затягивают, — прошептал Иннокентий. — Но в 1989 году всю группу распустили, а испытания свернули. Произошёл странный случай. После одного сеанса из пятёрки настоящих «посланцев» вернулось только двое. Двое настоящих и тройка каких-то совершенно других мужчин. И тогда все кто работал вокруг проекта стали жаловаться на головные боли и головокружения, потому что в голове возникло сразу две ветки воспоминаний. Мы все помнили тех «старых посланцев» и одновременно вспомнили этих «новых». Ху, разрыв головы.

— Интересно, — пролепетал я. — И кто были те двое выживших?

— Одним из них, — усмехнулся мой гость, посмотрев мне в глаза, — одним из них были вы, Ян Игоревич. А второй — любимый ученик доктора Чернова, Тёмка Егоров. Мы все его звали Егор и он был просто уникум. Он первым проходил все тесты, и первым провёл в прошлом больше года.

— Мне это имя ни о чём не говорит, — проворчал я, покосившись на часы.

— Нонна Николаевна придёт ровно через 35