Ковен возрожденных - Айви Эшер

Ток удивленно смотрит на меня, а затем оглядывает парней. Они все дружелюбно машут ему, что заставляет меня улыбнуться. Но улыбка гаснет, когда я вижу, что Ток не может ответить.

– Вот в чем дело, Ток. Суматоха прошла, и, я думаю, нам стоит начать с чистого листа. Я должна узнать вас, вы должны узнать меня. Мы можем делать это день за днем, и посмотрим, к чему это нас всех приведет, – говорю я с сочувственной улыбкой, а затем позволяю ей исчезнуть с моего лица, чтобы изложить следующую мысль. – Я скажу это только один раз, и если вы хотите иметь со мной какие-то отношения, вы запечатлеете каждое слово в своей душе. – Делаю паузу, чтобы встретиться взглядом с Марн и Током. – Это мои Избранные. Я их, а они мои. Ничто не оттолкнет меня дальше, чем неуважение к людям, которых я люблю, а я люблю этих парней больше всего на свете. Если вы когда-нибудь попытаетесь подставить меня каким-либо неуважительным способом, нарушающим мои отношения с ними, мы расстанемся. Сделка будет завершена. Это понятно?

На минуту становится тихо, и я жду, поймут ли они, потому что если нет, то с этого момента нет никакой надежды на то, что мы когда-нибудь станем чем-то друг для друга.

– Нам жаль, – произносит Марн через некоторое время, и ее голос звучит так сокрушенно, что это убивает меня.

Я отстраняюсь от Райкера и делаю шаг, чтобы обнять ее.

– Я знаю, это тяжело. Откуда кому-то из нас знать, как разобраться в этом дерьме? – говорю я, и она издает сдавленный смешок. Смотрю на Тока поверх головы Марн. – Мы все перечеркнем, но это нормально. Если это не помешает сделке, мы придумаем, как сделать ее лучше. От нас всех потребуется быть честными и по-настоящему стараться.

– Мудрые слова, – тепло говорит мне Ток и вытирает слезу, которая скатывается по его лицу.

– Я приду к вам завтра, и тогда мы сможем начать операцию под названием «Разберемся со всем этим дерьмом вместе».

Марн кивает и еще раз прижимается ко мне, прежде чем отстраниться. Я раскидываю руки в стороны, и Ток заключает меня в медвежьи объятия, которые могут соперничать с объятиями Айдина.

– Увидимся завтра, Винна, – заверяет он меня, и я широко улыбаюсь ему.

– Завтра, – легко соглашаюсь я, и мы с Избранными уходим.

Когда мы выходим в прохладную звездную ночь, я чувствую облегчение и грусть одновременно.

– Мне жаль, Пищалочка, – говорит Райкер. В его объятиях я на мгновение ощущаю себя дома.

– Я изо всех сил продолжала убеждать себя, что они милые, и была благодарна им за то, что они не возненавидели меня с первого взгляда. Я имею в виду, все могло быть и хуже. Но о чем они вообще думали?

– Мне кажется, они просто возлагали большие надежды на твою маму, – предполагает Вален.

– Все это время они горевали о ней, но не только о ней. Им трудно было пережить потерю того, кем бы она могла стать, – добавляет Бастьен.

– Затем появилась ты, и они попытались переложить все на тебя, – заканчивает Нокс.

– Они даже не разговаривали с вами, – вздыхаю я.

– Это изменится, – заверяет Сиа. – Похоже, их сердца находятся в нужном месте, и после того, что ты только что сказала, я думаю, вы сможете во всем разобраться.

Я поднимаю голову. Сиа улыбается и наклоняется, чтобы нежно поцеловать меня.

– Они обязательно поймут, что вы самые лучшие и что другие претенденты трахали бы меня самыми ужасными способами!

Кричу это пустым улицам, освещенным волшебными огнями, и мои слова возвращаются ко мне затихающим эхом. И вдруг я чувствую себя так, словно меня только что ударили по лицу.

– Черт возьми, вот оно! – восклицаю я, поворачиваясь к парням. – Вы столько раз говорили мне, что мы семья, что мы единое целое, что вместе мы сильнее и лучше, но я просто не понимала этого. Вот оно! – снова кричу я, затем срываюсь с места и бегу по улице.

Позади меня раздаются возгласы замешательства, и я знаю, что они меня догонят. Конечно же, догонят! Волнение захлестывает меня, и я чувствую себя идиоткой. Я пыталась справиться со всем этим самостоятельно, но я больше не одинока. Я идиотка, что не замечала этого раньше, но теперь, когда наконец все поняла, мне не хочется терять ни секунды.

Несусь по кольцевым улицам, миную пустую рыночную площадь, на которой в прошлый раз было так оживленно. Торрез догоняет меня первым, за ним Сиа, а затем Бастьен.

– Эй, давайте, копуши, – кричу через плечо и слышу, как Сабин грозится:

– Я покажу тебе копушу!

Смеюсь на бегу и наверняка выгляжу чокнутой, но мне все равно. Активирую руны и бегу быстрее.

– Может, скажешь, куда мы летим посреди ночи? – невозмутимо спрашивает меня Сиа.

– Я все поняла, – неопределенно отвечаю я, заставляя себя двигаться еще быстрее.

Вдалеке уже видны ворота Гетты. Перелетаю через них, чуть не задев ногой и платьем железный прут, – хороша бы я была, если б растянулась! Стучу в дверь настойчиво и требовательно.

– Она скорее всего спит, – говорит Сабин, когда через пару минут никто не отзывается, но я колочу еще сильней.

– Значит, проснется, – огрызаюсь я, на что он качает головой.

– Разве я не говорил вам, что у Стражей, причем не только здешних, комплекс превосходства? – подшучивает Торрез, и я толкаю его локтем, когда поднимаю руку, чтобы постучать еще раз.

Дверь наконец распахивается, Иссак раздраженно смотрит на нас сверху вниз.

– Мне нужно поговорить с Геттой, – выпаливаю я, и он изучает меня какое-то время, прежде чем кивнуть и захлопнуть дверь у меня перед носом.

Понимая, что сейчас произойдет, я взвизгиваю от волнения и направляюсь в обход дома в сторону заднего двора. Зову своих партнеров и терпеливо жду, как послушный песик. Через несколько минут Иссак выходит, прижимая к себе невесомую старушку Гетту.

– Ах, девочка пришла за добавкой, – усмехается она, и я слышу одобрение в ее голосе.

Я потратила всю свою жизнь, доказывая окружающим, что они не должны недооценивать меня, и что же я сделала в прошлый раз? Я недооценила Гетту при первой реальной возможности получить ответы на некоторые важные для меня вопросы. Но сейчас все будет по-другому.

Иссак осторожно опускает Гетту на утоптанную землю, она выпрямляется и поднимает голову к небу.

– Сегодня отличная ночь для того, чтобы надрать кому-то задницу, ты согласен, Иссак?

Великан улыбается и прислоняется к стене дома. Я смеюсь и качаю