Физрук: на своей волне 2 - Валерий Александрович Гуров

— Вы… невероятны.

Я встретился с ней взглядом. Она покраснела, опустила глаза. Приятно, конечно, слышать комплименты, особенно от красивых женщин, но сейчас не время. Нужно переходить ко второй части плана.

Я толкнул дверь и вошёл в кабинет. Леня, услышав скрип петель, даже не посмотрел — подумал, что вернулась завуч. Он продолжал отыгрывать сцену, размахивая руками перед «отцом Волкова», который по-прежнему сидел, безвольно свесив голову.

— Да-да, вы совершенно правы! — громогласно говорил Леня. — Мы не потерпим подобного поведения! Учитель будет наказан самым строгим образом, вплоть до лишения премии и дисциплинарного взыскания!

Я прикрыл за собой дверь и облокотился на косяк, глядя на это представление. Леня заметил меня не сразу — ещё пару секунд гремел словами, потом вдруг осёкся и обернулся.

Лицо его вытянулось. Он побледнел и зашипел сквозь зубы:

— Господи, Владимир Петрович… ты⁈ Я думал, это опять она… Мы пропали! Зря я тебе поверил, зря ввязался, это же чистой воды авантюра!

— Не боись, всё будет хорошо.

— Хорошо⁈ — директор всплеснул руками, стараясь не смотреть на тело, которое по-прежнему сидело, как восковая фигура. — Ты не понимаешь, он до сих пор не пришёл в себя! Если у него, не дай бог, инсульт — что мы будем делать? Ты хоть понимаешь, чем это нам грозит?

Я наклонился, проверил дыхание и пульс — ровные, стабильные.

— Инсульт вряд ли. А вот белочку он, судя по всему, поймал. Ты разве не поняли, что он явился сюда в нетрезвом состоянии?

— Не… в трезвом, — пробормотал он, запнувшись.

— Ты, конечно, сволочь, Владимир Петрович… но, чёрт возьми, это сработало. Но что теперь делать?

Глава 22

Я вышел в предбанник. Секретарша изо всех сил старалась выглядеть спокойной, хотя по лицу девчонки было видно, что её нервы на пределе. Да и нижняя губа, та самая, которая производила пчелиный эффект, была безбожно покусана. Ну надо было хоть куда-то помещать свои эмоции.

Но, кстати, спрашивать она ничего не спрашивала.

— У тебя тут аптечка есть? — первым спросил я.

Она кивнула быстро, словно ждала любого поручения, лишь бы не сидеть без дела.

— Конечно, Владимир Петрович, — секретарша вытащила из нижнего ящика стола белую коробку с красным крестом. — Вот, пожалуйста… все, что у нас есть.

Она чуть подвинула аптечку к краю стола, ко мне.

Я взял коробок, сразу открыл и начал перебирать его содержимое. Бинты, зелёнка, йод, какие-то таблетки, ножницы… не то.

Нужный маленький пузырёк с жёлтой крышкой оказался на самом дне.

— Отлично, — сказал я, вытаскивая нашатырь. — Это как раз то, что доктор прописал.

Секретарша с облегчением улыбнулась, хотя всё ещё выглядела напряжённой.

— Ему… сильно плохо? — наконец, спросила девчонка неуверенно.

— Сейчас узнаем, — невозмутимо ответил я. — Главное, что дышит, а остальное поправимо.

Я взял немного ваты и направился обратно в кабинет директора. Леня вздрогнул, поднял голову, когда я вошёл, и сразу вскочил, будто ожидал худшего.

— Что это у вас? — спросил он тревожно, косясь на мои руки.

Я показал ему ватку и пузырёк.

— Вот нашатырь нашёл. Сейчас нашего незатейливого папашу приведём в чувства, — пояснил я. — Работает безотказно.

Я тотчас подошёл к «пациенту», который всё так же сидел, как брошенный манекен. Правда, теперь завалился щекой в столешницу и совершено растерял «товарный» вид, который у него был, а во время появления Сони…

Я смочил вату посильнее, готовя ударную дозу.

— Ну, батя, пора просыпаться. Шоу без тебя скучает, — шепнул я.

Запах от нашатыря был ядрёный и, пожалуй, поднял бы и мёртвого.

— Володя, — Леня заметно нервничал, наблюдая за моими манипуляциями. — Что ты собрался делать? Ты же не врач…

— Приводить в чувство этого кадра, — ответил я. — Врачом для этого быть не нужно.

— Может, не стоит? — продолжал беспокоиться директор. — Вдруг ему хуже станет?

— От нашатыря? — усмехнулся я и протянул Лене ватку. — Хочешь понюхать?

Он отпрянул, поморщился и быстро замахал руками:

— Ну нет уж… обойдусь! Мне только этого сейчас не хватало!

— Как знаешь, — я присел на присядки перед «папашей». — Тогда перестань под руку глагольствлвать.

Леня замолчал, видимо решив пустить все на самотек. Гляди ж так и научиться принимать решения по жизни, навык, между прочим, очень полезный.

Я же аккуратно поднёс ватку, пропитанную нашатырём, к его носу. Реакция последовала мгновенно. Мужик дёрнулся, плечи вздрогнули, лицо исказилось.

— Убери, — прохрипел он, морщась и пытаясь отмахнуться.

— Ну нет, дружок, пора тебе просыпаться.

Я поднёс ватку ближе, почти коснувшись кончика его носа. Папаша вдохнул, выдохнул и наконец открыл глаза. Мутные, но уже с признаками жизни. Сначала во взгляде застыло непонимание, потом появилась слабая попытка сфокусировать взгляд.

Я недолго думая снова сунул ему ватку под нос. Ну чтобы помочь ему скорее придти в себя.

Сработало.

— Где… я?.. — промычал он, оглядываясь глазами по пять копеек.

Леня на заднем фоне перекрестился. Я же убрал ватку, посмотрел на мужика.

— Доброе утро, герой семейного фронта. Проснулся, а это уже половина победы.

Мужик начал растерянно оглядываться, все также выпученными глазами. Он явно не понимал, где находится и что с ним произошло. Взгляд метался то на меня, то на Леню, словно пытался собрать в голове обрывки воспоминаний в одну картину. Получалось дрянно, он нахмурился, сдвинув кустистые брови.

— Что случилось? — прохрипел Волков старший.

Леня замялся, явно не зная, что ответить.

— Владимир Петрович, расскажите гражданину, что случилось, — попросил директор, снова переваливая ответственность.

Я сел напротив мужика на корточки, пару секунд просто смотрел, а потом только заговорил.

— Упали, уважаемый. Вон порожек, — я кивнул на вход, где действительно был небольшой порог. — Споткнулись. Видимо, не заметили, да? Глаза не туда глядели? Бывает.

Мужик нахмурился ещё сильнее и брови превратились в одну черную закорючку в форме галочки. По лицу было видно, что память к нему возвращается.

И, судя по тому, как перекосило его лицо, незадачливый папаша вспомнил, зачем пришёл. Завуч, разумеется, успела его накрутить, подлить масла в огонь, и теперь раздражение снова вспыхнуло в глазах «отца года».

— Это ты… — начал он, подаваясь вперёд. — Это ты урод издевался над детьми⁈

Мужик резко дёрнулся, будто собирался снова встать и кинуться на меня, но я лишь слегка приподнял ладонь.

— Осторожнее, — предупредил я. — А то снова можете на порожек наткнуться.

Мужик замер, задумавшись над значением моих слов.

— Рекомендую вам отказаться от подобных способов решения проблемы. Сейчас я говорю вам устное замечание, но могу сделать и физическое. Так что хорошо подумайте.

Мужик моргнул, осел обратно на стул и