Физрук: на своей волне 2 - Валерий Александрович Гуров

Здесь нужен был ход точный, с запасом прочности. Проучить Мымряеву — да. Но главное — получить на неё компромат, чтобы в будущем она десять раз подумала, прежде чем снова плести интриги.

Я достал телефон из кармана, включил камеру и посмотрел на Волкова старшего.

— Смотри, дружок, — сказал я. — Вместо всяких твоих клятв, которые мне не нужны, я предлагаю тебе всё это повторить на камеру. Чётко и по существу.

Он замер, глаза округлились.

— Сказать?.. Прямо… на камеру?

— А ты думал, я тебе на слово поверю? Говори.

Мужик торопливо кивнул, видно было, что страх полностью задавил остатки гордости.

— Ладно, ладно… скажу… — пробормотал он.

Я направил на него камеру и включил запись.

Волков старший, выдавливая слова, заговорил:

— Меня… Мымряева попросила… ну то есть предложила… бутылку водки, если я приду в школу и предъявлю претензии физруку. За клички, мол.

Я дождался, пока он договорит, и остановил запись. Видео получилось коротким, но более чем достаточным.

Теперь у меня в руках было всё, что нужно.

Я опустил телефон и посмотрел на Волкова старшего холодно, почти с презрением.

— А тебе самому не стремно, а? Это ведь твой сын. Какой пример ты ему подаёшь своим поведением?

— Да какой он мне сын, — отмахнулся мужик, брезгливо поджимая губы.

Опачки… а вот это уже по-настоящему интересно.

— А кто? — уточнил я.

— Кто-кто… конь в пальто, — буркнул мужик.

Теперь я уже не был уверен, что он вообще в принципе Волков.

— Слышь, чучело, ты говори, а не заговаривай, кто ты для Вали?

— Я с Викой, ну то есть с его мамкой, живу… у неё, в смысле… — последовало признание.

— Расписаны?

— Да какой там…

Стало окончательно ясно, что этот человек вовсе не отец Валька. Он оказался лишь сожителем матери, даже не отчимом.

— Не слышал, что отец не тот, кто родил, а тот, кто растил и воспитывал?

Мужик промолчал. Ему просто не было что возразить. В его глазах застыл испуг и какая-то позорная пустота.

Обидно даже за пацана. Валя-то толковый парень, а взрослые рядом с ним — люди непутёвые. Любовь всё-таки штука обманчивая, и она не освобождает от ответственности его мать. Если у тебя есть малолетний ребёнок, то выбор партнёра должен учитывать прежде всего его благополучие.

Но надеюсь, что для Вали эти испытания обернутся пользой — он уже сейчас выглядел взрослее, чем многие вокруг. А вот сделать так, чтобы его совместное проживание с этим ублюдком стало комфортнее… в этом я могу пацану помочь.

Мужик же, пока я переваривал услышанное, видимо, воспринял моё молчание за слабость.

— Володька! — вкрадчиво начал он. — Слушай, а давай ты мне бутылку дашь — и я отвяну? Вообще меня больше не увидишь никогда.

— Не доводи до греха, — брезгливо фыркнул я.

Он побледнел, поморщился, но слова свои повторить не осмелился. Мужик поспешно встал, потупив взгляд, и попятился к двери.

— Простите… извините, — пробормотал он. — Не подумал я… голова совсем не соображает… можно я пойду?

Он уже собирался выйти, но я остановил его коротким жестом.

— Погоди. Я не шутил, когда говорил, что поговорю с Валей. И если узнаю, что ты его обижаешь — пеняй на себя. Понял?

Мужик отрывисто кивнул.

— И да. Теперь Валя будет говорить мне, как ты себя дома ведёшь. Так что будь уверен — я всё узнаю.

Мужик снова кивнул.

— Всё понял… принял… не обижу… тварью буду…

— Вот и хорошо, что ты оказался понятливый, — я подошёл и похлопал его по плечу. — Ну что, пойдём, объяснимся перед остальными.

Он вздохнул, ссутулился, и мы вместе вышли в приёмник. Там нас уже ждали директор, Валя и секретарша.

Леня выглядел напряжённым, похоже, он всё время прислушивался, не случилось ли внутри чего нехорошего.

Валя стоял чуть в стороне, глядя на нас настороженно, а секретарша пыталась угадать по выражениям лиц, чем всё закончилось.

Завуча нигде не было, что не могло не настораживать.

Глава 23

— Ну что, — первым заговорил Лёня. — Всё решилось?

Директор по прежнему беспокоился, хотя надо отдать ему должное, Лени практически удалось взять себя в руки.

Я лишь кивнул на мужичка, который стоял чуть позади с таким видом, будто готов был провалиться сквозь землю. Именно мужичка, называть его мужчиной как-то не поворачивался язык.

— Полагаю, что вопросов у товарища нет. Да, товарищ? — повернулся я к нему. — Вам слово, вещайте.

Мужичок быстро закивал, косясь на меня, как будто спрашивая одобрения на то, чтобы начать говорить. Вот тебе и результаты сделанного мной физического замечания. Сразу как шелковый стал. Вот почему сразу нельзя было так… впрочем, вопрос философский.

— Да… вопросов никаких нет, — заверил он. — Инцидент исчерпан более чем полностью.

Лёня всё понял без объяснений — кашлянул, стараясь сгладить неловкость.

— Ну… раз конфликт улажен, думаю, можно закрывать вопрос, — охотно заключил он.

Я перевёл взгляд на директора.

— Кстати, Леонид Яковлевич, а где наша дорогая София Михайловна? Было бы не лишним, если бы она увидела, что вопрос урегулирован.

Директор замялся, не зная, стоит ли сейчас звать Мымряеву обратно. Но, как говорится, вспомнишь кое-что — и кое-что сразу появляется. Вот и Мымра долго ждать себя не заставила, словно специально стояла за дверью.

Дверь распахнулась, и в кабинет буквально влетела завуч, уже привычно с глазами на выкат.

— Леонид Яковлевич… уважаемый бизнесмен приедет неожиданно раньше, чем планировал, — выдала она с порога, как выплюнула.

Мымра хотела ещё что-то сказать, но запнулась. Взгляд наткнулся на неожиданную картину: «отец» Волкова стоял напротив меня и неловко тянул руку в знак примирения. Видимо, впечатлившись нашим разговором, мужик попытался проявить инициативу. Ну и показать миролюбие, потому для наглядности протянул мне руку.

Я посмотрел на ладонь и медленно покачал головой. Сказать ничего не сказал, но смысл был предельно ясен: руку такому человеку я не подаю. Уважения к нему я не испытываю и испытывать не собираюсь.

Лицо завуч перекосило. Она замерла, с раскрытым ртом, моргала, не веря своим глазам.

— Как… так? — просипела она, наконец.

— Мы с Владимиром Петровичем поговорили, и у меня не осталось к нему никаких претензий, — сказал мужичок, стыдливо опуская руку, а вслед за рукой взгляд.

— Как нет вопросов⁈ — почти выкрикнула завуч. — Как это у вас претензий не осталось? Вы же говорили, что пойдёте до конца, что добьётесь наказания для него! Я ничего не понимаю!

Я встал между ними, как рефери между двумя