Атлантика - Ян Анатольевич Бадевский

гуляешь по Новосибу, рядом с тобой мясник. Гуманоидная форма. К вам прицепилась шпана. Или грабители, не суть. Ты приказываешь АБСУДу разобраться — он всех убивает. Здорово, правда?

— Закачаешься, — согласился Денис.

Четвертый ангар напоминал уложенную набок и вкопанную до середины нефтяную бочку. Исполинская тень протянулась по бетону на добрых тридцать-сорок шагов.

— Раньше тут испытывали боевую авиацию, — доверительно сообщил Двойка. — Даже аэродинамическую трубу поставили.

— Она и сейчас стоит, — Петров вплотную приблизился к торцевой части сооружения и провел ладонью над красным огоньком. Денис заметил на безымянном пальце конструктора знакомое колечко. — Полезная вещь.

Приличных размеров секция сдвинулась в сторону. Мягко скользнула в своих пазах, без скрипа и скрежета. Что ж, за гаражными воротами тут следят, отметил про себя Денис.

Вошли.

Среагировали датчики давления в полу — вспыхнул свет. Панели были равномерно распределены по изогнутой поверхности крыши. Собственно, при такой конфигурации стены и крыша — одно целое.

Вдоль стен громоздились странные механизмы. То ли станки, то ли центрифуги. Некоторые устройства гудели, что-то вырабатывая. А еще в глаза бросалось целое созвездие датчиков — красных, зеленых и оранжевых. Агрегаты соединялись посредством мощных силовых кабелей с техническими люками, врезанными в пол. В ближнем правом углу обнаружился распределительный пульт. И — мониторы. Они были повсюду. Целые блоки дисплеев, по шесть штук. Одни в спящем режиме, на других раскрыты трехмерные схемы, по третьим бегут цифровые потоки или набухают столбики инсталляции. Процессы, которые нельзя прервать. А еще Денис увидел машину, напоминающую медицинский томограф. Рядом — спаренные экраны, клавиатура и черный системный блок. А вот обещанной аэродинамической трубы не было — вероятно, ее спрятали в подземном ярусе.

Отдельного внимания заслуживал пол. Точнее — половое покрытие. Не бетон, не сталь и не дерево. Керамика? Так сразу и не скажешь, но сцепление с подошвами кроссовок хорошее. Не поскользнешься.

Мясника Денис заметил сразу.

В центре ангара застыл матово поблескивающий темный шар, в обшивке которого отражался свет потолочных ламп и яркие огоньки индикаторов.

— Я же не смогу им управлять, — голос Дениса эхом прокатился под сводами помещения. — Чемоданчик остался в каюте.

Петров отмахнулся:

— Ерунда. У меня есть переходники, а кодировка у «Барракуд» стандартная.

— Биометрия…

— Ты же здесь, — ухмыльнулся конструктор. — И твоя ДНК всегда с тобой, верно, камрад?

Что ж, приятно чувствовать себя кретином, общаясь с продвинутым технарем.

— Ладно, — сдался Денис, — что вы предлагаете?

Петров указал на аппарат, ошибочно принятый оператором за томограф. Панель управления светилась целой россыпью зеленых точек.

— Делаем слепок. Подрубаем тебя к мяснику и перекачиваем дубликат. Интегрируем в оболочку. Ждем осознания. И наслаждаемся результатом.

— Как просто, — Денис не удержался от сарказма.

Троица приблизилась к аппарату.

— Похоже на МРТ, — заметил Денис.

Витя кивнул:

— В чем-то ты прав. Технология магнитного резонанса взята за основу и существенно доработана. Без виртуальной реальности тоже не обошлось. У нас есть конструкт, в который копируется твой разум. Звучит грубо, конечно. Поверхностное приближение, сам понимаешь. Оцифрованный слепок перегоняется в боевую оболочку и обзаводится новыми функциями. Ты получаешь автономную машину смерти, ограниченную законами робототехники и осознающую себя до определенных границ. Усеченная версия тебя. При желании можешь отправить АБСУД на задание, а затем регулярно просматривать отчеты, пользуясь телеметрией.

— Отчеты?

— События, записанные в память машины, — пояснил Двойка. — Иными словами, воспоминания твоего дубликата. Загрузишь эту информацию в себя — получишь абсолютный эффект присутствия. Как если бы сам побывал на поле боя.

— Я вам точно нужен после этого? — хмыкнул Денис.

— Вопрос логичный, — Двойка продолжал оставаться серьезным. — Напомню, что дубликат — усеченная версия оператора. Простые задачи выполняются без особых проблем, для осуществления сложных миссий тебе придется подключаться и брать управление на себя.

— Что в этот момент происходит с дубликатом?

— Блокируется, — ответил Петров. — Подавляется утилитой, которая уже инсталлирована в твой интерфейс.

Денис обдумал сказанное.

— Хорошо. Давайте попробуем.

Терять ему уже нечего. Вряд ли Комитет собирается взломать мозг оператора с криминальным умыслом. Двойка не договаривал по поводу вероятного противника и целей миссии, но он отчаянно нуждался в боеспособных наемниках. Поэтому стоило рискнуть. Иначе с Пустыря не выбраться. Во всяком случае, Двойка контактировал с ребятами из «Барона Самди», а «Бешеные Барракуды» — нет. Смысла в том, чтобы хранить Фишеру верность, Денис не видел.

— Ложись, — сказал Петров.

Денис подчинился.

Обычные томографы напоминали бублик, в центральное отверстие которого помещалась голова пациента. Здесь же речь шла о полом цилиндре с выдвижным полимерным «языком» ложемента. Конструкция покоилась на роликовых блоках, скользящих по напольным направляющим. Похоже, туловище человека полностью заезжало в чрево цилиндра. И, вероятно, отрезалось от внешнего мира скрытым в пазах люком. Словно в капсулу криогенного сна проваливаешься — нечто подобное Денис видел в голливудских фантастических фильмах.

— Напоминаю о нашем уговоре, — Денис посмотрел в глаза Двойке. — Вы обеспечите мне встречу с представителем «Барона Самди».

— Уже назначено, — отрезал функционер. — Комитет держит слово.

Оператор улегся на ложемент.

— Сними майку, — посоветовал Петров.

Денис не стал спорить.

С тихим шелестом сервоприводы задвинули Дениса в цилиндр, отрезая потолок ангара. Перед глазами оформилась металлическая труба, разбитая на сегменты. Никаких дисплеев, сенсорных панелей и кнопок. Глухо настолько, что возникает приступ клаустрофобии.

— Лежи спокойно, — предупредил Петров. — После сканирования мы тебя подрубим к мяснику.

Денис покосился на ноги. Как раз вовремя, чтобы увидеть полукружье выдвигающегося из боковой стенки люка. Титановое затмение. За крышкой скрываются серьезные лица Двойки и Вити Петрова, усевшегося перед контрольным монитором.

Навалилась тишина.

А вместе с тишиной — паника.

Предки людей привыкли к лесным просторам и бесконечному лабиринту древесных крон. Вряд ли мы сможем, подумал Денис, отправиться к звездам в тесных отсеках космических кораблей. С этим сложно мириться.

Камера мягко светилась.

Словно сама структура стен флюоресцировала, напитывая цилиндр теплым свечением.

Денис почувствовал умиротворение.

Секунды растеклись киселем, наполняя мозг оператора эйфорией. Слишком поздно до него дошло, что внутри капсулы активировано некое излучение.

А потом его подрубили.

Тончайшие нити состыковались с нейровыводами. Откуда-то выскочила игла инъектора, Денис ощутил легкий укол. В вену вкатили вещество, парализующее волю. Точнее — открывающее незримые шлюзы, выворачивающее разум наизнанку.

Свет погас.

Оператор оказался в абстрактном ничто, из которого его выбросило на свалку старых образов. Перед глазами проносились обрывки из прошлого, перемешанные с синтетическими конструктами. Он видел жену и детей, гулял по улицам своего детства, попадал под первый летний дождь, носился как угорелый по лужам. Сидел с удочкой на берегу безымянной реки, тихо переговаривался с кем-то, похожим на отца. Вслушивался в раскаты майского грома, сквозь которые прорывались звуки саксофона. И