Повелитель плазмы - Уолтер Йон Уильямс

— Нет, здравым смыслом, — ответила Айя. — Когда по Берсари-стрит проходила Огненная Женщина, то многие жители пострадали именно от стеклянных осколков.

— Ваши рассуждения безупречны, — согласилась Сория. — Но при условии, что верны предпосылки.

Айя промолчала. Она подумала о том, что если над оборудованием и рабочими местами установят защитные экраны, а окна заложат мешками с песком, то, значит, она кое в чем разбирается.

— Конечно, Константин и многие его люди — опытные воины, — заметила Сория. — Я не сомневаюсь в том, что они все учли.

— Вы тоже — воин, мадам Сория? — прямо спросила Айя.

— Мои битвы проходили на несколько ином уровне, — коротко ответила та. — Но в целом они оказались более успешными, чем его. Может быть, дело в том, что я меньше отвлекаюсь на осуществление нереальных проектов.

Они вышли из офиса. Под крышами порхали голуби.

— Знаете, вы можете мне довериться, — пошла на откровенность Айя. — Возможно, я смогу вам помочь.

— Здесь решаю не я, — уклонилась от прямого ответа Сория. — Кроме того, мне интересно смотреть, как вы пытаетесь угадать.

Она отбросила со лба волосы и звонко рассмеялась.

— Спасибо, — спокойно поблагодарила Айя.

Она подумала о том, что Сория стремится к власти, пусть даже это власть над одним человеком.

Но сила знания преходяща. Так, по крайней мере, считала Айя. У нее есть свой, принципиально иной компас, рано или поздно он покажет в нужную сторону.

ОГОНЬ ИСПЫТЫВАЕТ ЦЕННЫЕ МЕТАЛЛЫ, ГОРЕ ИСПЫТЫВАЕТ ЛЮДЕЙ.

МЫСЛЕПОСЛАНИЕ ЕГО СОВЕРШЕНСТВА ПРОРОКА АЖАСА.

Двенадцатая окружная больница была построена из серого камня несколько веков назад. Полы в ней давно просели, окна покосились, штукатурка потрескалась, в углах висела паутина. Здание украшено декоративной кладкой и увенчано статуями Посланцев Виды, летящих на хрупких крыльях на помощь страждущим.

В детстве Айя всегда испытывала страх при виде этих статуй с суровыми, иссеченными дождями лицами, пустыми глазами и беззвучно открытыми ртами. Да еще эти странные крылья… Как у летучих мышей.

Внутри больницы запах дезинфицирующих средств не мог заглушить другого запаха — запаха старости и отчаяния. В больнице скопилось слишком много горя и отчаяния.

Айя брела по изломанным коридорам и спотыкалась о выщербины в полу. Иногда ей с трудом удавалось устоять на ногах. Наконец она повернула последний раз и вошла в палату, где у одной из четырех кроватей уже столпились многие члены ее семьи.

— Ну, держись! — приободрила она себя.

— Эй, привет, — вяло произнес при ее появлении лежавший на кровати Эсмон.

Айя с трудом узнала кузена: его рука забинтована, лицо жутко порезано, глаза заплыли и превратились в щелки.

Айе вспомнился топот ног в туннеле подземки, мельканье кулаков, сокрушительные удары по голове… Хорошо, что тогда с ней оказались плазменные батарейки. У Эсмона таких батареек с собой не было, и он не смог защититься. Похоже, нападавшие поработали очень старательно.

Она подошла к кровати, наклонилась и осторожно поцеловала кузена в обе щеки. Хотела похлопать по руке, но та перевязана и в гипсе, а другая подвешена на каком-то канате. Айя погладила его по макушке, он невольно заморгал. Ей жалко его и стыдно… Ах, Эсмон, Эсмон.

Она вспомнила, каким молодцом выглядел он в День Сенко в расшитом золотом наряде. Тогда он мечтал на следующий праздник пройти в рядах новичков.

Айя оглядела присутствующих. Мать, бабушка Галайя, любовница Эсмона колдунья Корса и еще одна незнакомка.

В самом конце рабочей смены брат Эсмона Спано позвонил Айе на работу и сообщил о том, что Эсмон в больнице. Айя срочно заменилась и помчалась к больному.

— Что с тобой случилось? — спросила она теперь Эсмона. — На тебя, похоже, напали?

— Не хотелось бы повторять, — прохрипел Эсмон.

— Бандиты, — ответила вместо него бабушка Галайя. — Это сделали бандиты.

Айя несколько раз перевела взгляд с Эсмона на Галайю и обратно.

— Ты связался с Управлением? — прямо спросила она его. — А может быть, со Святой Лигой? Или с кем?

— Длинноносые бандиты, — повторила свою версию бабушка.

— Я не знаю, кто это был, — уклонился от ответа Эсмон.

— Давайте выйдем, — предложила Айе Корса. — Я вам все расскажу.

Айя позволила колдунье взять себя за руку и вывести в коридор. Следом за ними вышла и незнакомка. Только тут Айя заметила, что на ней красный тюрбан. И еще Айя заметила, что дверь отсутствовала, остались только петли.

«Интересно, кому это вздумалось украсть дверь?» — подумала Айя.

— Это моя сестра Диваль, — представила Корса девушку в тюрбане.

Айя припомнила разговоры на эту тему в День Сенко. Ну, конечно же, Корса — колдунья, а ее сестра Диваль — жрица. А в чем между ними разница? И есть ли она вообще?

Корса посмотрела на Айю, прикусив губу.

— Все случившееся имеет отношение к нам с сестрой, — сказала она.

Айя ничуть не удивилась этому. Общаясь с магами высокого уровня, такими, как Константин и Сория, она уже стала понимать, что представляли из себя всевозможные мелкотравчатые ведьмочки.

— Прежде всего, что с Эсмоном? — спросила она.

— На него напали двое, — ответила Корса. — Обработали как следует. Сейчас ему непрерывно дают болеутоляющие.

— Что намерены делать доктора? — уточнила Айя.

— Я… смогу оплатить лечение плазмой, — сказала Корса. — Это начинается с завтрашнего дня. Могли бы начать лечение и раньше, но врачи хотят убедиться в стабильном состоянии больного.

Айя ощутила во рту неприятный горький привкус. Его вызвали некоторые воспоминания, связанные с праздником. Припомнилась, в частности, реакция Корсы на вопрос Айи насчет Управления. Теперь в сердце Айи невольно закипела злость.

— И как вы двое связались с Управлением? — поставила Айя вопрос в лоб.

Корса посмотрела на нее широко открытыми глазами, в которых стояло изумление.

— Нет, нет, мы не… — начала она и запнулась.

— Это они привязались к нам, — вступила в разговор Диваль. — Есть тут один агент, его зовут Гуваг. Он все пытался продать нам плазму, а мы не брали. Вот он и натравил на Эсмона своих головорезов.

Айя не знала, верить сестрам или нет.

— Вы ничего им не должны? — спросила она на всякий случай.

— Нет, — покачала головой Корса. — И Эсмон тоже не должен.

— И вы никогда и ничего не покупали у этого агента? — продолжала допытываться Айя. — И не продавали ему? И вообще не делали ничего такого, за что он мог бы прижать вас?