"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 - Дмитрий Валентинович Янковский

— Насколько мне известно, господин курсант поступил на десантное отделение, чтобы связать свою будущую карьеру с особой ротой, — продолжил Морозов. — И пусть ему еще совсем немного лет, этот юноша уже сейчас демонстрирует не только необычные способности, но и отвагу с воинской смекалкой, присущие гардемарину. И поэтому мы с его сиятельством Сергеем Юрьевичим посовещались…

Судя по кислой мине младшего Гагарина, его участие в этом самом совещании было исключительно номинальным. А озвученное решение наверняка принималось то ли на уровне Министерства обороны, то ли вообще в обход регламента, одной лишь волей Совета Имперской Безопасности.

— И господин капитан любезно согласился с сегодняшнего дня зачислить курсанта Острогорского в личный состав особой роты в младшем офицерском звании прапорщика! — громогласно возвестил Морозов. И продолжил уже тише. — Как вы понимаете, случай беспрецедентный, ведь в данный момент господин курсант проходит службу в рядах российского императорского флота. Так что мне остается только просить его носить знаки отличия Корпуса до того дня, когда он будет готов после третьего курса выпуститься в гардемарины уже с положенным по выслуге лет чином подпоручика.

Если бы обстановка позволяла, я бы даже присвистнул. В последний раз на моей памяти что-то подобное случалось… да, пожалуй, никогда. Практику записи всяких недорослей в полки обрубили еще при Павле Первом, и с тех пор возможность «забронировать» наследнику знатного рода теплое местечко отсутствовала — по крайней мере, официально.

А уж прапорщиков с одна тысяча восемьсот восемьдесят четвертого вообще давали исключительно в военное время.

Но для меня Морозов не поленился сделать исключение, и ради этого беспощадно продавил и обоих Гагариных, и еще неизвестно сколько министерских чинов. Ничего себе подарочек!

Тут не то что унести — еще взять попробуй… Без вреда для здоровья.

— Более того, — снова заговорил Морозов, — у меня уже лежит подписанный приказ, согласно которому курсант Острогорский сразу же после присвоения звания по двенадцатому классу будет награжден за боевые заслуги орденом святого Георгия четвертой степени!

Стоявший чуть поодаль бок о бок с Разумовским дядя гордо заулыбался и ткнул пальцем в белый крест у себя на груди. Я же его восторгов по вполне понятным причинам не разделял, и как только Морозов дал положенные по церемониалу команды «вольно» и «разойдись» — сразу же направился к младшему Гагарину.

Судя по выражению лица, тот, как и я сам, испытывал весьма широкий спектр эмоций. И отчаянно хотел то ли обнять меня, похлопывая по спине, то ли вломить пару затрещин… То ли сделать и то, и и другое — в произвольном порядке.

— А я чего?.. — произнес я одними губами. — Я сам охренел.

— Да уж, охренеешь тут… Ладно, разберемся как-нибудь. Пока походишь в почетных гардемаринах, господин прапорщик. А там уж либо эмир помрет, либо с ишаком… — Гагарин многозначительно покосился в сторону Морозова, — случится что-нибудь. А наше дело маленькое. Сказано — значит, надо выполнять.

— Постараюсь не злоупотреблять… оказанным доверием. — Я изо всех сил пытался, чтобы мои слова не прозвучали издевательски. — Через три года перед зачислением все нормативы сдам, слово дворянина.

— Можешь говорить — слово офицера. Право имеешь… Да ладно тебе, десантура. — Гагарин вдруг заулыбался и легонько хлопнул меня по плечу. — Что ни происходит — все равно ж к лучшему. Так что будем пользоваться возможностями.

— Это как? — на всякий случай уточнил я.

— А вот так. Приезжай в субботу на тренировку. Разумовскому, если что, запрос напишу, — подмигнул Гагарин. — Начальство начальством, а нам-то с тобой действительную службу нести. Вот и начнем, стало быть.

Глава 19

— Неужели ничего не расскажете? — полюбопытствовал я, разглядывая выплывающий из-за заснеженных сосенок шлагбаум КПП. — Интересно же, ваше сиятельство.

— А чего тут рассказывать? — усмехнулся Гагарин. — Сейчас сам все увидишь.

Никаких подробностей мне так и не сообщили. Ни тогда, на награждении, ни позже, ни даже по дороге. Хотя времени было предостаточно: его сиятельство любезно предложил подвезти меня и уже в восемь утра ждал прямо у дверей Корпуса на автомобиле.

Похоже, личном — вряд ли кому-то пришло бы в голову закупать для капитана особой роты технику производства страны-потенциального противника, да еще и за астрономические деньги. Я мог только догадываться, почему Гагарин приобрел вместо отечественной марки или «немца» редкого даже для Петербурга иберийского «Виенто Монтесума», но выбор его…

Нет, пожалуй, все-таки не осуждал: машина не только выглядела эффектно, но и внутри оказалась выше всяких похвал. Сиденья, обтянутые коричневой с красноватым оттенком кожей, огромный сенсорный экран на торпедо, руль, больше похожий на штурвал самолета, чем на привычную «баранку»… Круто.

Круто — и бессовестно дорого.

Водил Гагарин с положенной гардемарину лихостью, но, в отличие от того же Морозова, правила соблюдал неукоснительно. И даже не хамил соседям по асфальту… впрочем, это было и ни к чему: легкое нажатие педали — и горячий латиноамериканский вождь с мерным урчанием срывался со светофора, оставляя все прочие машины далеко позади.

Так что большую часть дороги до полигона за Сестрорецком мы ехали, можно сказать, в одиночестве. И даже успели поболтать: об операции в Шушарах, о награждении, о погоде, о предстоящих Новогодних каникулах в Корпусе, о возможной отмене казарменного режима по всему городу… даже о погоде.

В общем, обо всем — кроме предстоящей суперсекретной тренировки.

— Да знать бы, к чему готовиться, — вздохнул я.

— Ко всему, десантура. Гардемарин должен быть находчив и смел. — Гагарин назидательно поднял палец вверх. — А враг тебя предупреждать не станет.

— Так точно, ваше сиятельство. Не станет.

Мы приехали чуть позже остальных. Младшие офицеры особой роты уже выгрузились из небольших автобусов и личных авто с черными номерами и теперь неторопливо облачались в тактические «доспехи», подтягивания ремни и обвешиваясь снаряжением. Часть уже успела вооружиться и понемногу собиралась у дороги чуть дальше, но большинство пока возились на стоянке. Я насчитал сотни полторы — даже не треть личного состава. Примерно столько же наверняка сейчас охраняли Зимний и дежурили на постах в центре города, кто-то ушел в увольнение, а остальные…

Остальные вполне могли быть за пределами Петербурга. А то и за пределами страны, сражаясь на очередной невидимой крохотной войне —