Революция - Виктор Сергеевич Мишин

меня отговаривать? Бесполезно, повторю, я сделал свой выбор. Мы не можем объединиться с германцами, они враги. Сейчас переломный момент, нам удалось удержать рубежи и успокоить армию. Впереди куча дел, но я верю, что мы сможем закончить войну, не проиграв её.

– Вы напрасно решили, что я из противоположного лагеря. Я в отставке, списан по ранению, точнее, по ранениям. Год жил в деревне, тяжело с продразвёрсткой, но выживали как-то. А недавно ко мне приехал мой братец, помните, быть может, унтер-офицера Копейкина?

– Конечно, я же и на него писал представление! – вскинулся Деникин. Вообще, он настолько был заинтригован разговором, что мало того, что сел близко ко мне, так ещё и за руку взял, словно боялся, что я исчезну вдруг.

– Он приехал ко мне с пятеркой новых друзей, казачков с Дона. И приехали они от Маркова.

– Звали?

– Да. Я пытался отговорить Ивана, возможно, он даже прислушивался ко мне, но дружки его решили меня убить. Они всё слышали и поняли, к чему я склоняю Ивана. В итоге мы вдвоем положили этих ушлых ребятишек в том лесочке, где они меня и встретили. Иван направился обратно, с моим категоричным ответом Сергею Леонидовичу.

– Что ты просил ему передать?

– Несколько слов. Просил передать, что считал генерала умнее и человечнее.

– Жёстко. А я, как видишь, принял власть большевиков. Против них не выступал, согласился сразу, как за мной пришли, ещё в Петрограде. Григорий предупредил меня, я уверен, что он был честен. Скажи, правда ли то, что я должен был умереть нищим в чужой стране? Я должен был стать предводителем Белой армии, виновным в уничтожении тысяч русских людей, и проиграть?

– Всё именно так, как вы сами обозначили, Антон Иванович. Марков, видимо, смирился с мыслью, что жить осталось немного, и ничего не захотел менять. Он не понял главного, что я пытался донести до него. Выбери он нужную сторону, и вся его жизнь сложилась бы по-другому. Жаль его, думаю, если все так и продолжится, он погибнет в этом году. Он отчаянный вояка и никогда не прятался за спинами бойцов, поэтому и погибнет. И дело его погибнет вместе с ним. Вся Белая армия – сброд бандитов, настоящих и честных людей там очень мало. И да, они не могут договориться даже между собой, что уж говорить о судьбе целой страны с такими людьми!

– Ладно, об этом ещё поговорим. Ты зачем приехал-то? Скрылся, чтобы не нашли?

– Нет, я приехал предложить помощь. Вы знаете о моей работе в поле, я, может, уже и не так полезен, как раньше, пока был здоров, но мог бы учить людей.

– Это очень хорошее дело. Ты ведь знал Метёлкина?

– Как же мне его не знать, Антон Иванович, он же мой боевой товарищ.

– Погиб Алексей. Он был преподавателем в созданной в прошлом году школе стрелков-снайперов. Вернувшись из Франции, он сам пришёл в военкомат и заявил о том, что хочет бить «врагов революции». Его приняли, навели справки, через месяц примерно вышли на меня. Я подтвердил, что ещё с шестнадцатого года пытался внедрить снайперов на постоянной основе во всех войсках. Его лично я не помнил, но фамилия показалась знакомой. Мне подняли все имеющиеся документы, и что я обнаружил? – смеется Деникин. – Оказалось, парень-то твой протеже, ученик. Новая власть оказалась умнее и сговорчивее, мы создали спецшколу. Дело пошло очень хорошо. Туда направляем солдат как для учебы на спецстрелков, так и просто для того, чтобы повышать мастерство в стрельбе. Алексей отлично себя показал, результаты начали поступать и дело выросло в разы. Но вот не уберегли. Его убил снайпер, судьба, наверное.

– Старый! – оборвал я Деникина.

– Кто? – не понял я.

– У нас позывные были, Старый – Копейкин Иван. Он не зря спрашивал меня о Лёшке. Жаловался, что у них убыль в офицерском составе, ругал Лёшку за его выбор.

– Может быть, может быть, – задумчиво произнёс бывший генерал.

– Скажите, Антон Иванович, а кто сейчас главный?

– В каком смысле?

– Вообще. В стране кто главный? Сталин? Свердлов? Может, Зиновьев? Кто?

– А-а, понял. Руководство объединенное, все те, кого ты назвал, в него входят, но есть и другие. К сожалению, их фактически старший лидер – Ленин, погиб. Но, если честно, то я и у него не видел строгого плана и чёткой позиции. Иногда вообще возникает мысль, что главное для партии большевиков было взять власть, любой ценой, но взять. А вот что делать дальше, как удержать страну от катастрофы и разорения, они, видимо, не придумали. Не понимаю, неужели думали, что всё само собой решится?

– Как Сталин, вредничает?

– Конечно, человек он незаурядный, но с военными да, ссорится почём зря.

– Антон Иванович, а вы не сможете устроить мне с ним встречу? – неожиданно для самого себя спросил я. Вроде раньше и думал об этом, но пока не собирался.

– Попробую, правда, он постоянно занят.

– А кто сейчас в Царицыне?

– Двое из бывших офицеров генштаба, от большевиков Ворошилов и Фрунзе.

– Ясно, – кивнул я своим мыслям, – попытайтесь всё же, если не сложно, устроить встречу.

– О чём ты хочешь с ним говорить?

– Попробую для начала убедить его выслушать меня. Рассказать мне есть что, надо, чтобы услышали.

– Он очень подозрительно относится ко всем новым людям, да что там, и к старым тоже, но я попробую.

– Насчёт школы… Я бы попробовал себя, в прошлый раз, на фронте, вроде удалось кое-что сделать, результат был.

– Ещё какой результат!

У Деникина я задержался до полуночи, накормили от пуза, кстати, на завтра бывший генерал приказал мне явиться в два часа дня, дал адрес. Сказал, что, независимо от результата, утвердят меня инструктором в школу снайперов или нет, он распорядится поставить меня на довольствие. Ну и лошадь вернут. Правда, придётся извиниться перед тем ухарцем, что хотел меня плетью обработать. Но ничего, если мужик нормальный, я извинюсь, хотя и не чувствую за собой вины. Задал я и терзавший меня ещё с войны вопрос о ликвидации руководителей Белого движения. Так прямо и сказал Деникину:

– Антон Иванович, а давайте их всех, всю верхушку просто уберем. Солдаты разбегутся как пить дать. Нужно как можно скорее заканчивать эту бессмысленную бойню, сколько ещё надо убить русских людей, чтобы это понять?

Тот обещал посоветоваться с теми, кто что-то решает, и дать вскоре ответ. Понятно, они боятся нарваться на то же самое, вот и осторожничают. Да только зря, белые уже ведут охоту на руководителей большевиков. Нехило так, убрать лидера! А ведь в