Проект Китеж.online - Ярослав Маратович Васильев

– Я бы мог поспорить, что имя у нас общее, а вот фамилия там твоя. Но ты прав, мёртвым всё равно. Тем более – там, под мраморной плитой твоя жизнь, а моя – у тебя. Ты их бросил. Юлю и Вадима. И побежал спасать свою шкуру.

– А мне плевать, кто и что ты! – заорал Артём. – Изыди! Хватит с меня. Я уже отдал одну жизнь на общее благо. Хватит. Дальше я собираюсь думать о себе и о своих интересах, а не про общечеловеческую пользу. Ты прав, всё это осталось там, в другой жизни. Похоронено под мраморной плитой вместе с моим старым именем. И клятва Птиц – тоже там.

– Твоя жизнь. А живёшь сейчас ты – мою. Да, ты с самого начала так и планировал. В том числе и то, что именно я буду лежать под плитой с твоим именем. Кстати, если не секрет, а какой был изначально сценарий? Нас обоих похитят, вернётся только один? Или автокатастрофа гуманитарной машины? Или меня просто убили бы в городе, а ты вернулся бы по моим документам?

– Да какая тебе разница? Отвали и сгинь!

– Впрочем, действительно, какая теперь уже разница? Пускай в итоге случилось всё совсем не так, как ты рассчитывал, организовывая наше «случайное» знакомство, а наш обмен всё-таки случился, но произошёл честно – я имею право сказать тебе то, чего думаю. Ты предал Юлю и бросил. Но смотрю, ты всё ещё не согласен? Тогда, пожалуй, я должен буду напомнить тебе, как ты распорядился своей жизнью. Не отрицаю, что если до этого насчёт тебя и твоих поступков можно спорить, то вот этим финалом именно твоей жизни ты искупил все свои прошлые грехи, вольные или невольные. Давай, вспомним вместе.

Мгновение – и вот уже вокруг не серая равнина бесконечных шахмат, а до боли знакомые подвалы усадьбы на via Tiberina. Ещё до Рождества Христова эта дорога была северным путём и северным ключом Вечного города. И как и тысячи лет назад именно здесь орду наступающих варваров должны остановить… Нет, не римские легионы, а батальон «Енисей» в составе Российского корпуса миротворцев. Но какая разница? Подвалы старинной усадьбы отлично подошли для пункта размещения батальонного поста управления БПЛА. Когда-то здесь хранились и вызревали марочные коллекционные вина, сейчас пахло пеплом и табаком, стоял густой дым от сигарет. Времени имелось в обрез, потому штатные дронщики и те из добровольцев Российской гражданской миссии, кто хоть чего-то смыслил в электронике и управлении беспилотниками, работали как бешеные, разворачивая аппаратуру. И курили соответственно.

Сегодняшний Артём присутствовал бесплотной тенью, мог наблюдать – но не вмешиваться. Дым то густел, то рассеивался, в его просветах всё казалось изменчивым, предметы временами теряли форму, текли, сжимались, словно этот мир больше не подчинялся законам Евклидовой геометрии. Люди тоже время от времени хаотично менялись местами, могли переменить цвет волос или знаки различия на форме. Точно так же мелькали изображения на мониторах. Увы, человеческая память при всём своём совершенстве не в состоянии сохранить абсолютно все детали идеально точно.

Не менялся лишь комбат, подполковник Мамаев. Так и остался в памяти Артёма крепко сбитым и вечно недовольным сибиряком. Конкретно сейчас он уговаривал старика-владельца усадьбы:

– Сеньор Караччоло, я настаиваю, я прошу, потому что приказать вам не могу. Уезжайте в город, пока можете.

– Хватит, сеньор командир. Вы не имеете права. И нет, не потому, что я вам не подчиняюсь по штату и формально тут хозяин. Пять столетий усадьба Караччоло стоит на защите Святого города. Бывало, что мы отбивали атаки, бывало – усадьбу брали штурмом, когда падут защитники. Но всегда, знайте – всегда здесь был хотя бы один из рода Караччоло. Хватит и того, что все три моих сына ушли в Рим в городскую милицию. Там они нужнее, да. Но именно поэтому моё место – здесь. Мы благодарны за помощь, но это наша земля. Нам её защищать и на ней умирать.

Старик развернулся и вышел из помещения. Мамаев попробовал обратиться к супруге владельца:

– Сеньора, ну может, вы уговорите мужа?

– Увы, не могу, пусть вы и правы, сеньор подполковник. Его место в городе, а здесь должна остаться я. Есть долги, которые пришла пора платить. А у меня к тем, кто рвётся сюда, длинный список к оплате. Это наша земля, потому именно нам её защищать и за неё умирать. С вашей помощью.

И вышла следом.

Оба, и старый дворянин, и его супруга погибнут в самом начале боя. Молодёжь ушла в город, прикрывать отход оставались такие же, как сеньор Караччоло, старики. В нарушение приказа Мамаева, который раз не мог выгнать, поставил их на самую дальнюю тыловую линию, ополченцы заняли ложные позиции батальона. Нормально оборудовать фальшивку, включая установку имитаторов, не успевали. Наступавшие с севера фанатики это отлично знали, поэтому, когда на ложных позициях были замечены настоящие, живые люди – поверили и нанесли удар именно туда. Они были уверены, что поразили центральный пост БПЛА и штаб батальона… В результате засевшие в засаде русские миротворцы не просто сожгли разом два звена вертолётов, сбили один и повредили второй самолёт-штурмовик. Мало того что в ловушку попались какие-то местные асы – подбили зарвавшихся от безнаказанности фанатиков даже не из ПЗРК, а с мобильных противодроновых платформ. Для остальных пилотов стало шоком. Старики могли собой гордиться, своей смертью они купили остальным чистое небо до самого конца боя. В зону ПВО «Енисея» вражеские пилоты просто отказались заходить.

После ухода старушки, Мамаев витиевато выругался и перенёс своё внимание на команду операторов беспилотников.

– Журавлёв. Поди сюда.

– Товарищ подполковник…

– Отставить. Не до этого, а мы не на плацу. Кино меньше смотреть надо. Казанцы передали: «Работайте, братья!» Объяснять надо?

В помещении все резко замерли, словно у людей отключили, как у роботов питание. Кто-то зашептал молитву. Такой сигнал подавали лишь в одном случае. Оборону заставы или подразделения смяли, немногие уцелевшие бойцы ценой жизни постараются дать товарищам на следующем рубеже ещё хоть немного времени – но и только.

Майор продолжил:

– Полчаса, максимум – сорок минут. И навалятся на нас. А теперь давай, рассказывай свою идею. И не надо говорить, что ничего такого. Мне уже доложили, как ты тут химичишь.

– Товарищ майор, я…

– Отставить. Журавлёв, мне в п…у твои тайны, мне на х… сдалось, кто ты и как оказался в Риме. Мне