Хозяева океана - Сергей Фомичев

совсем немного, а основной трюм оставался сухим. Груза на борту не имелось, но как команда ни распределяла бочки с водой, ничего не помогало. Шхуна то и дело приводилась к ветру и шла бочком, словно подслеповатый зверь.

Хорошо, что обошлось без сильных штормов — мачта выдержала; хорошо, что ветер позволил идти близко к американскому берегу и на этот раз они не опасались испанцев. «Незевай» благополучно обогнул коварный мыс Флаттери, прошёл Внутренним морем и, наконец, достиг родного дома.

Как раз в это время возвращались суда из Кантона с зимних торгов, другие готовились отправиться на промыслы к северным островам или за зерном в Сосалито, прибыло с целью скупки мехов у индейцев несколько бостонцев. Торговая гавань оказалась переполнена шхунами, бригами, тендерами, яхтами. Набирала ход суета на пирсах, возле пакгаузов, на складах, в лавках.

Только поднявшись на грот Митя смог разглядеть часовую башню, возвышающуюся над частоколом мачт и черепичными крышами. Его собственный хронометр встал, часы Барахсанова начали сильно отставать еще в Калифорнии, так что точного времени они не знали, полагаясь по старинке на обсервацию и песочные часы. Не то, чтобы это имело значение — знакомый берег позволял обходиться без точного определения долготы.

Стрелки на циферблате показывали три после полудня, а значит еще оставалось время, чтобы переговорить с морским начальством и кем-нибудь из Правления Складчины, а так же сделать ещё несколько важных дел. Хотелось бы разделаться с обязательствами ещё до темноты, а завтрашний день посвятить поискам денег.

Пользуясь срочностью и важностью дела, Митя мог бы, наверное, завести шхуну прямо во внутреннюю гавань и встать возле Главной набережной. Но наглости не хватило, и Барахсанов, который именно так и предложил поступить, одарил шкипера насмешливым взглядом. Уж он бы, будь на борту его власть, наверняка отдал бы швартовы прямо напротив Адмиралтейства или особняка Складчины. А так им пришлось встать на рейде, у плавучей бочки, ближе к Правому берегу, чем к Ярмарке. Даже если бы у пирсов оказалось свободное место, Митя не нашел бы чем заплатить за стоянку.

До города шкипер добирался на шлюпке.

— Присмотри пока за шхуной, а я разберусь с делами, — сказал он Барахсанову.

На весла уселся Сарапул. У ног, втянув голову и лапы, лежала черепаха. В последние дни пути она почти не выглядывала из-под панциря. Оставалось надеяться, что животное не сдохнет на оставшихся саженях.

— Выручи за неё сколько сможешь, — напомнил Митя, сходя у Новой набережной, напротив особняка Ивана Американца. — Долго не торгуйся.

Сарапул неспешно погреб к причалу напротив «Императрицы», куда разрешалось приставать посетителям и поставщикам гостиницы и ресторана. Митя проводил его тяжелым взглядом, вздохнул и направился к воротам.

Отправив послание с голубем, он вовсе не посчитал долг исполненным. Спасение выживших требовало обстоятельного рассказа и уточнения места на карте. Люди, которые могли принимать решения, находились в Компании Южных морей, Адмиралтействе и Складчине. Он начал с последней, тем более, что председатель Правления как раз и владел нужной компанией.

Заспанныой ветеран в привратной караулке, заявил, что в особняке никого из набольших нет. Как понял Митя из его путанных объяснений, члены Правления вообще появляются здесь всего лишь несколько раз в неделю, а в остальное время занимаются делами в собственных конторах. Но и там их застать бывает сложно.

— Алексей Петрович, поди, китайским товаром занят, — предположил привратник. — Как раз намедни шхуна пришла с Кантона. На Ярмарке искать его надоть.

В Адмиралтействе история повторилась. Здесь тоже не оказалось никого, кроме старого моряка, что дремал в холле в уютном кресле-качалке. И Складчина и Адмиралтейство пристраивали ветеранов на такие вот нехитрые места, чтобы обеспечивать их небольшим доходом. Те, кто еще пребывал в силах шли в смотрители маяков, лодочных станций, а совсем ветхие сидели дежурными в конторах. Митя на миг подумал, что и он не избежит подобной участи, если, конечно, не потонет раньше, или его не съедят дикари, или не убьют испанцы.

Передавать столь важную информацию через ветеранов он не желал. Сведения имели свойство искажаться, проходя по цепочке случайных или не слишком образованных людей.

В принципе он мог отправить на розыски нужных людей мальчишек с записками. В отличие от особняка, где даже прохожие появлялись редко, здесь, на Главной набережной мальчишек вертелось уйма. Их нанимали за монетку для мелких поручений, могли сбегать хоть на другой конец города. Вот только ни Митя, ни ветеран, ни сами мальчишки не знали, где сейчас найти Чихотку или кого-то из морского начальства. «У пирсов, в Эскимальте, на маяках, в Олимпе» — звучали предположения.

История с Сосалито повторялась. Хотя здешнее начальство не отправилось в абсолютную глушь на несколько месяцев, однако и Виктория — город большой, даже известный человек может легко затеряться. Монеток не напасешься рассылать записки по всем углам.

Подумав немного, Митя отправился к Шарлю де Монтеро, рассудив, что если кто-то и способен ускорить спасательную экспедицию к Галапагосам, то именно он. В конце концов, это его сын там бедовал. И растормошить сильных мира сего у старика выйдет лучше, чем у молодого шкипера. Всё же Шарль являлся личностью легендарной. Французский офицер прибыл сюда из Бенгалии вместе с Рашем лет двадцать назад и приложил немало усилий, чтобы сделать Викторию такой, какой она стала.

Старик оказался дома, впрочем не удивительно, он редко покидал жилище. Даже на свои виноградники выбирался только ближе к осени. В двух словах Митя обрисовал ему всё, что произошло на подходе к Галапагосам.

Шарль вздохнул с видимым облегчением. Его сын выжил, а с остальным Складчина разберется. Мите было приятно видеть, как распрямляются морщины на лице старика, как блеснули слезы в уголках глаз.

— Спасибо, молодой человек, — сказал француз. — Сидел как на иголках, так кажется говорят? О крушении «Бланки» здесь уже знают. Не знают подробностей. В Сосалито ушла патрульная шхуна «Кусай» с Босым в качестве капитана. Оттуда, узнав подробности, она уже отправится на помощь.

Если бы не гибель Сашки, Митя порадовался бы вместе с Шарлем.

— Значит разминулись, — сказал он и поднялся, чтобы уйти.

Старик ещё раз поблагодарил его, заверил, что немедленно свяжется с Тропининым и другими членами Правления, с морским начальством. Потом предложил Мите выпить вина с собственных виноградников. Он словно не хотел отпускать свидетеля того, что доставило ему радость.

Митя отказался. Впереди его ждала неприятная миссия — визит к жене Сашки Загайнова. Распрощавшись со стариком он вышел.

Приходить к Наталье с