Попал по собственному желанию - Данил Коган

Остатки вялости и головной боли полностью были нейтрализованы моей волшебной повязкой — подарком Матери. Не знаю, что это за благословение такое, и сколько эта тряпочка еще продержится, но штука однозначно крутейшая. А я ей даже спасибо не сказал на прощанье.

Выйдя во двор, я уже обнаружил там собравшихся на тренировку Друза с Чертом, Юму и Кассандру, одетую, как обычно, весьма легкомысленно. Она сразу же подошла ко мне, и, как всегда, бесцеремонно, притянула к себе мою голову, вглядываясь в глаза.

— С твоей ночной потерей пневмы надо что-то делать, Максимус. Это вообще ненормально, что ты теряешь пневму ночью. Какое-то проклятие или последствия твоей болезни. Глаза у тебя красные, как у упыря.

— Да все со мной нормально, — сказал, мягко освобождаясь из ее совсем неженской хватки.

— Нет. Пойми. Благословенная повязка не улучшает твое состояние. Она не дает чувствовать боль, слабость и прочее. Но все это до поры до времени. Она дает только иллюзию здоровья. Советую тебе сегодня ее не носить. А с твоими спонтанными выплесками пневмы я разберусь. Это так нельзя оставлять.

— Давай ты начнешь разбираться с этим после тренировки!

— Да, конечно, Максимус. Но повязку сними. Мой тебе совет.

И я этому совету последовал. Ведь обещал же себе, буду прислушиваться к тому, что она говорит. Кассандра, конечно, резкая и дерзкая особа, но явно понимает в происходящем побольше меня. Поэтому я снял повязку.

Головная боль, слабость навалились на меня снова. Но после окончания разминочного комплекса я почувствовал себя намного лучше.

После разминки, проведя тренировочные бои с остальными, я убедился, что навыки Максимуса возвращаются к моему телу в полной мере. Ни одному из троицы воинов не удалось меня даже задеть, я расшвырял их, не получив ни одного касания.

Кассандра постепенно становилась для меня все более простым, «читаемым» соперником. Она все еще была хороша, но я побеждал уже не только благодаря превосходству в физической силе. А за счет техники. По окончании боя она даже одобрительно кивнула мне! Ничего себе, я удостоился пусть безмолвной, но похвалы, от нашей мисс нетолерантность! Событие недели просто!

Я, кстати, обратил внимание, что из всех намидийцев тренировкой занимался только Юма. Остальные либо занимались какой-нибудь хозяйственной деятельностью, либо кружили около тренировочной площадки, зубоскалили и спорили между собой. А Юма, по сути, я так понял, вышел на площадку, чтобы поддержать свое реноме крутого воина. Ну и отхватил люлячек от меня. Впрочем, как и остальные.

После боев я снова засел в медитацию, пытаясь восстановить порушенные смертью и безумием Максимуса воинские техники. Интересовали, конечно, техники первого ранга, усиление и ускорение. На второй я пока не замахивался.

Техника обычно вызывалась наложением особого воображаемого рисунка из пневмы на поверхность тела. Трудность была в том, чтобы ощутить этот «рисунок» как реальный объект. «Присвоить пневму» как говорили наставники Максимуса. Сегодня я твердо решил, что никуда не сдвинусь, пока не восстановлю хотя бы одну технику, но, как обычно, в мои планы вмешалась жизнь.

В очередной раз вынырнув из медитации, я увидел Кассандру.

— Пойдем. Ты обещал.

Я вздохнул, поднялся и поплелся за ней. Действительно, обещал. Жду не дождусь, когда она уже сама разговаривать начнет. Или зря я жду? Может, лучше как сейчас?

Глава 17. Хочешь быть счастливым, не ройся в памяти

В которой я узнаю о вреде нерешительности, продаю людей, вернее женщин, и, вспоминаю некоторые подробности семейной жизни

Очередной рассказ Кассандры о деяниях Богини, со мной в роли сурдопереводчика оказался на удивление коротким.

Рассказ Кассандры о тактике выжженной земли и решительности

Госпожа происходила из царской семьи. Однако имени этой семьи святые писания не сохранили. Сегодня четыре имперских рода Августы, Юлии, Доримеды и Кассии считают себя ее прямыми потомками и это подтверждено хрониками и святыми текстами. Но о подлинном происхождении самой Госпожи хроники молчат.

Ее восхождение началось, еще в период царств, когда Альтиоры были раздроблены и враждовали между собой. Тогда можно было за несколько дневных переходов выйти из одного царства и прийти в другое.

И вышло так, что соседнее царство напало на владения семьи госпожи. Те дали врагам решающий бой на границе своих владений. В битве победили войска врагов рода Юлии. В этом же сражении погибли все старшие мужчины ее семьи. Сложили голову на поле брани ее отец, ее старший брат и двое младших братьев.

Юлия осталась самым старшим потомком царственного рода. С детсва ее готовили к роли жрицы Весты, тогда считавшейся старшей богиней. Но, после этого поражения Госпожа взяла отцовский меч, и жезл власти и явилась к войскам.

Царский стратег, который стоял в резерве смог увести небольшую часть армии царства с поля боя. Враги же, увлекшись разграблением обоза не стали гнаться за ним.

Как только стратег установил свою ставку в одном из селений, к нему пришла Юлия и приказала собрать всех жителей на главной площади. Стратег подчинился, ведь она была из рода царей, чья власть утверждалась богами, а он всего лишь одним из ноблей.

Когда жителей собрали на площади, Юлия провела публичное гадание — гаруспицию. И взглянув на внутренности птицы молвила:

«Всем вам надо покинуть это место. Ибо боги говорят, что оно скоро опустеет, и кто не уйдет, тот будет мертв к завтрашнему утру. Идите до самой столицы. Возьмите столько провизии, и скота, сколько сможете унести. Тогда те, кто поспешит, спасется».

И многие поверили ей и отправились в путь не медля. Но некоторые остались.

А ночью селение запылало. Жителей, успевших выскочить из огня встречали стрелы воинов Юлии или острые копья.

Глядя на пылающую деревню Стратег обратился к Госпоже: «О царственная! Что ты делаешь! Это же твои люди. И сколько добра ты уничтожаешь, ведь сгорит скот и посуда и ткани. Останется лишь пепел!»

Госпожа ответила ему: «Я сожгу каждую деревню на пути врагов. Они не получат ни рабов, ни скота, ни узорчатых тканей, ни медных кувшинов. Я отравлю колодцы и источники воды. Их воины будут двигаться по пепелищу не найдя себе ни добычи ни славы. Придя к столице они ослабеют. И даже если решат вести осаду, они не смогут делать это долго. Так они вернутся домой не добыв в этом походе ничего, кроме пепла. Готов ли ты идти со мной до конца?»

Стратег слыша