Эволюционер из трущоб. Том 12 - Антон Панарин

на меня взгляд. Его глаза слегка изменились, в них появилась какая-то скрытая сила, которую я видел лишь в глазах абсолютов. Юрий медленно поднялся на ноги, пошатнулся, но устоял. Глубоко вдохнув, он сжал кулаки и произнёс:

— Странное чувство, я будто могу разрушить гору одним ударом.

Я похлопал его по плечу:

— Думаю, теперь это тебе и правда под силу. Ну что тут скажешь? Поздравляю. Ты оправдал ожидания не только отца, но и свои собственные. Абсолют Юрий Константинович Архаров.

— Спасибо, — сдавленно произнёс брат и стиснул меня в объятиях.

— Побереги силы, — прокряхтел я, чувствуя, как трещат кости, и попытался отстраниться. На глаза Юрия навернулись слёзы. Всю жизнь мечтал стать абсолютом — и теперь он им стал. Приятно, когда мечты сбываются. Но сказал я иное. — Ну всё, вытри слёзы, на нас всё-таки смотрят.

Так оно и было. Архаровцы, почувствовав неладное, закончили медитацию и с интересом следили за тем, как Юрий сперва рухнул на колени и дрожал от боли, а потом гордо распрямился. Все присутствующие поняли, что я передал брату доминанты, но никто из них и представить не мог, что на свет родился новый абсолют, с помощью которого…

Торжественность момента нарушил мелодичный звонок телефона. Я удивлённо приподнял бровь, ведь связь в Калининграде не ловила от слова «совсем». Тем не менее, до меня сумели дозвониться, и ни кто-нибудь, а сам Преображенский Аристарх Павлович. Я поднял трубку и услышал его дрожащий голос. Да что за день такой-то? Сплошные нытики.

— Ми-михаил Константиныч! — всхлипнул он, давясь слезами. — Я… я просто обязан вас поблагодарить! Вы не просто пощадили Остапа, вы его спасли! Спасли моего мальчика от неминуемой смерти!

Улыбаясь, я постарался придать голосу будничную интонацию:

— Ой, да бросьте. Дело житейское. Спас мальца во славу рода, и всё такое.

— Но как⁈ Как вы это сделали? Я потратил всю жизнь на науку — и не смог помочь своему сыну, а вы… Вы одним щелчком пальца сделали невозможное! — сбивчиво проговорил он, успокаиваясь и уступая место своей маниакальной одержимости наукой. Преображенский желал раскрыть очередную тайну.

— Да ничего сложного. Чуточку удачи, обширные познания в генетике и артефакторике. Вуаля! Остап жив-здоров и стал бодрее, чем когда-либо.

Преображенский шумно выдохнул:

— Михаил Константинович. Клянусь верой и правдой служить вам. Ведь вы не только спасли Остапа, но… — он замялся и, не найдя более правильных слов, сказал как есть. — Но вы ещё и знаете чертовски много. Уверен, мне есть чему вас поучиться. Кстати, когда мы можем приступить к обучению?

— Ха-ха-ха! Аристарх Павлович, вы неисправимы, — рассмеялся я. — Давно зарёкся брать учеников, так что вы уж извините, но мои секреты останутся при мне, до поры до времени.

Внезапно он переменил тон, став серьёзным:

— Это печально… — подумав секунду, он сказал. — Михаил Константинович, у меня возник вопрос. Желаете ли вы наладить производство сухого пайка, способного быстро восстанавливать ману?

Услышав это, я удивлённо приподнял брови.

— Вы о том дерьме, которым нас в Академии травили?

Преображенский оскорблённо выпалил:

— Во-первых, это не дерьмо! А во-вторых… Да, именно о нём.

Я засмеялся, махнув рукой:

— Аристарх Павлович, конечно нужно! И в огромных количествах! Только для начала поработайте над формулой. Потому что вкус у этого пайка просто омерзительный.

С недовольством в голосе, чуть помолчав, онответил:

— Сделаю всё возможное. А вы, в свою очередь, подумайте о моём обучении. Я хороший ученик и всё схватываю на лету.

— Я в этом даже и не сомневаюсь, — кивнул я и положил трубку, переведя взгляд на Юрия. — Похоже, совсем скоро вы сможете насладиться прекрасной академической баландой.

Услышав это, Юрий позеленел и его, кажется, начало подташнивать. Покачав головой, я хлопнул брата по спине и достал телепортационную костяшку.

— Не скучай. Я скоро вернусь.

Попрощавшись с Юрием, я телепортировался в Кунгур, радуясь тому, что жалкие три сотни доминант не только смогли повысить ранг конгломератов «Владыка стихий» и «Громовержец» до шестого, но ещё и «Душу ифрита» подняли до пятого. Вишенкой на торте же оказалось улучшение пирамиды. Сейчас она сияла как новогодняя ёлка, обещая подарить мне новый модификатор. Но сперва нужно…

Глава 21

Переместившись, я оказался в своей квартире на десятом этаже. Подойдя к окну, я распахнул его и вдохнул свежий воздух. Оказалось, что не такой уж он и свежий. Пахло гарью, а вдалеке слышались приглушенные взрывы. Километрах в двадцати от города шел бой с зараженными тварями. Увы, в последнее время подобное не редкость.

Король Червей всё чаще направляет сюда существ, будто прощупывает местность. Наземные атаки с лёгкостью отражались, а вот воздушные… Чёртовы гарпии, птеросы и прочая пакость регулярно приносили с собой паразитов, заражающих моих гвардейцев. Так из-за одной птички могли погибнуть десятки человек, если вовремя не устранить инфицированных.

Выйдя из квартиры, я остановился у двери в кладовку. Вставил в замочную скважину ключ и провернул его до громкого щелчка. Приоткрыв дверь, увидел артефакт, доставшийся мне от Барса. Точнее, эта тварь пыталась его уничтожить, и у него даже это вышло, вот только я сумел артефактик каким-то чудом починить.

Знаете, в чём ирония? Ирония в том, что прямо сейчас я собираюсь уничтожить защитный артефакт, создающий купол над Кунгуром. Возможно, я сбрендил, ведь так я оставлю Кунгур без защиты, но куда деваться? Безумие требует жертв. Или правосудие? А может, наука? Тьфу ты! Всё это не важно!

Важно то, что два слабо светящихся кристалла лежали на пьедестале, покрытом слоем пыли. Я осторожно прикоснулся к конструкции артефакта и погрузился на нижний слой Чертогов Разума. И нет. Понятнее мне не стало. Ворох запутанных рунических структур, взаимосвязь которых я совершенно не понимал. А хуже всего то, что я даже скопировать эту тарабарщину не могу.

Некоторые символы то загорались, то гасли, а в это время на их месте появлялись новые руны. Какая-то многомерная структура с невероятно запутанной символикой. Такое ощущение, что я пытаюсь прочитать текст на языке, который ещё не изобрели.

— Вот же гадство… — пробормотал я себе под нос. — Выходит, придётся что-то разрушить для того, чтобы что-то создать?

Позади послышались тяжёлые шаги. Я вернулся в реальность и увидел в дверях Барбоскина. Усталый, с запёкшейся кровью на щеке и мешками под глазами.

— Михаил Константинович, — начал он глухо, — разрешите