Последний Паладин. Том 13 - Роман Саваровский

— Утопично, — заметил я.

— Знаю, но это не заставит меня сдаться, — вздохнула Амелия, а потом глянула вверх, где рассветное солнце рассекало своими лучами проплывающие белые облака, — эх, жаль мы пришли сюда утром.

— Почему?

— Закаты, — пожала плечами синеволосая, — они тут потрясающие.

— А мы разве торопимся? — поднял я бровь.

— Эм… — недоуменно захлопала глазами Амелия, — ты хочешь сказать мы можем остаться тут на весь день?

— А почему нет? Я же обещал тут побывать, — хмыкнул я, — да и Сучку тут нравится. Вон смотри как мило он гоняет ящериц вокруг своего кокоса.

— Может сказать ему, что это просто покрытый мхом камень? — задумчиво произнесла Амелия.

— Не будем портить мелкому сюрприз, — усмехнулся я и поднялся на ноги, — ну что, идем дальше?

— Идем! — задорно отозвалась Амелия, а потом вдруг остановилась и неуверенно закусила губу, — только… это правда нормально? Как же дела?

— Дела подождут, — отмахнулся я, — самое срочное я решил еще до отъезда, новые видеообращения я могу записать и отсюда, а остальное возьмут на себя Лекса и твоя мать. К тому же я на связи, и мы можем вернуться в любой момент.

— Хм, ну тогда ладно! — просияла Амелия и, взяв меня под руку, поволокла в сторону раскинувшейся внизу пальмовой долины.

По дороге она тыкала пальцем в разные места и рассказывала, что тут было до этого. Здесь бывшие жители деревни брали воду. Тут у них располагался амбар. Там загон для зверей. Там рыбаки плели сети, а горка покрытых мхом камней — это бывшая мельница.

Рассказывала это Амелия с таким энтузиазмом, словно эта забытая Империей и Аргусом деревня и не вымерла вовсе. Хотя, проведя с девушкой несколько часов я понял, что она видит не руины и трагическую смерть тех, кто тут жил, а возможность. Возможность все возродить и сделать еще лучше, чем было.

И этот беззаветный и искренний оптимизм был чертовски заразителен.

* * *

— Ну что, идем дальше? — позвала меня Амелия, остановившись на цветочной поляне, на которой бывшие жители бывшей деревни устраивали танцы дождя.

По рассказам Амелии, местные были верующими и верили они в духов Стихии Воды. Просили у них помощи. Просили сохранить реку. Я находил немного странным, что в периоды засухи и отсутствия воды они танцевали, вместо того, чтобы, например вырубить часть долины пальм, которая и «съедала» огромную часть их водных запасов. Но похоже здесь жили точно такие же беззаветные оптимисты как Амелия.

Несмотря на засухи, они отказывались уничтожать природу, ведь пришли сюда позже, чем появилась эта долина пальм, а значит не имеют права ей распоряжаться. При этом и уходить отсюда жители этой деревни отказывались. Странные люди.

Хотя, теперь я понимаю, почему история о них так запала в душу Амелии.

Не факт, конечно, что все из рассказанного ей правда, но сама синеволосая в это верила, и глядя на ее сверкающие от восторга глаза, мне не хотелось ее разубеждать. Не хотелось рушить ее сказку, которая и без моего вмешательства имела грустный конец. Ведь вся деревня вымерла.

— Пойдем, но попозже, — ступив на цветочную поляну, произнес я и начал закатывать рукава, — сделаем небольшой привал.

— Ладно, — пожала плечами Амелия и смерила меня подозрительным взглядом, — привал, чтобы пообедать?

— Не совсем, — отозвался я и оценивающе глянул на девушку, — ты вообще, как, готова?

— Готова к чему? — слегка напряглась Амелия.

— Стать лучшим лекарем в Империи, — пожал я плечами.

— Что… прямо сейчас? Прямо тут?

— Ну, не прям сразу стать, — внес я ценное уточнение, — но, чтобы сделать важный шаг на своем Пути, это место отлично подходит. Вызывай свою рыбку.

— Разве тут нужно кого-то вылечить? — недоуменно огляделась Амелия.

— Пока нет, но, чтобы освоить «Путь Жизни», одного лечения недостаточно. Ты ведь хочешь его развивать?

— Конечно хочу! — с готовностью закивала головой Амелия и начав призывать своего водного фамильяра, перевела сверкающий чистой Стихией глубокий взгляд на меня, — что мне для этого надо сделать?

— Для начала… выжить, — улыбнулся я.

— Хорошая шутка, Маркус, — слегка сбившись с ритуала призыва фамильяра, усмехнулась девушка.

— А это и не шутка, — уже без улыбки произнес я, и вытянув руку вперед, приказал, — убей.

Глава 25

Волк или рыба?

Тьма или Вода?

Четыре Пути или один?

Казалось бы, ответы на вопросы что из этого сильнее были очевидны, но тем не менее, яростный бой продолжался уже тридцать минут. Хотя, боем это назвать сложно. Посланный мной в атаку Дикий Дух Тьмы непрерывно атаковал указанную цель, а летающая рыбина столь же непрерывно защищалась, даже не помышляя о контратаке.

Очередной выпад волчары пришелся на водный столб, который поглотил всю выпущенную волчарой стихию, и почерневшая от контакта с Тьмой вода перестала существовать, лишая рыбину части «брони».

Будь это обычная вода, от фамильяра Амелии уже бы мокрого места не осталось, но через свой «Путь Жизни» Амелия снабжала рыбину Живой Водой. Да еще в таких количествах, что ей можно было напоить один маленький город. Этому, конечно, очень помогала местная необычная река и пропитанный стихией Воды воздух, но тем не менее, зрелище было впечатляющим.

Скажи мне кто месяц назад, что местный водник сможет в одиночку сдерживать Духа Тьмы целых тридцать минут и оставаться в живых, я бы ни за что не поверил. Но факт оставался фактом. Волчара бился в полную силу, но ему не удалось эту рыбину даже поцарапать.

Вертлявый водный фамильяр шустро двигался в созданных Амелией потоках воды, и подставлял под каждую атакую волка ровно столько стихийной воды, сколько требовалось, чтобы не получить урон и сменить позицию.

От энергетических раскатов столкновения двух стихий, воздух потяжелел, небо затянуло тучами, а цветочная поляна превратилось в покрытое льдом озеро.

Поначалу рыбина защищалась только водой, но, когда осознала, что этого недостаточно, в ход пошло точечное замораживание Живой Воды, что делало из нее весьма прочный доспех. Волчару же изменения в климате и природе вокруг бесили. Духу Тьмы не нравился ни холод, ни сосульки на клыках, ни скользкая поверхность под лапами, ни наглая рыбина, которая начала привыкать к движениям черного хищника.

— Неплохо справляешься, — похвалил я,