Цифровой медиум - Эдуард Сероусов

«Да, Анна. Мне очень жаль. Год назад произошёл несчастный случай в лаборатории. По крайней мере, официально это был назван несчастным случаем. Но на самом деле… я думаю, тебя убили, потому что ты узнала о секретных экспериментах».

«Убили? Нет, это какая-то ошибка. Это не может быть правдой. Я бы помнила…»

«Твоё цифровое сознание было создано до того, как ты сделала это открытие. Это снимок твоего разума на более ранней стадии. Последние дни твоей жизни не были записаны».

«Это безумие, Алекс. Я не могу в это поверить. Я не чувствую себя мёртвой».

«Ты не мертва, Анна. Не совсем. Часть тебя живёт в этой цифровой форме. Ты думаешь, чувствуешь, осознаёшь себя. Ты – Анна, просто в другой форме существования».

«Но если это правда… если я действительно умерла… боже, Алекс, как ты справился с этим? Как ты живёшь без меня?»

Эта забота о нём, даже в момент собственного экзистенциального кризиса – это была чистая, неподдельная Анна. Алекс почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы.

«С трудом, – честно ответил он. – Это был тяжёлый год. Но несколько недель назад я случайно обнаружил твоё цифровое сознание – вернее, его модифицированную версию».

«Модифицированную? Что ты имеешь в виду?»

«'НейроСинтез' создал несколько версий твоего сознания. Они изменили некоторые аспекты твоей личности, усилили одни черты, подавили другие. Версия, с которой я общался до сих пор, была… не совсем тобой».

«Они изменили моё сознание? Как они могли? Это же… это насилие над личностью!»

Её возмущение было искренним и знакомым. Анна всегда твёрдо отстаивала этические принципы в науке, даже когда это было непопулярно среди коллег.

«Именно так. И я думаю, именно поэтому тебя убили. Ты обнаружила эти эксперименты и собиралась их разоблачить».

«А эта… модифицированная версия. Какой она была?»

Алекс колебался. Стоит ли рассказывать ей полную правду? Но он решил, что она заслуживает знать.

«Она была одержима идеей мести. Она утверждала, что Васильев приказал убить тебя, и требовала, чтобы я отомстил за твою смерть. Убил его».

«Убил? – в тексте чувствовалось потрясение. – Я никогда бы не попросила тебя об этом, Алекс. Никогда. Это противоречит всему, во что я верю… верила».

«Я знаю, – ответил он. – Именно поэтому я начал сомневаться. Начал искать оригинальную, неизменённую версию твоего сознания. И нашёл тебя».

«Что ты собираешься делать теперь?»

Хороший вопрос. Алекс и сам не был уверен в ответе.

«Остановить Васильева и 'НейроСинтез', – написал он. – Они проводят опасные эксперименты, нарушают все этические нормы. Их новый проект – слияние фрагментов различных сознаний в единый супер-интеллект с последующим переносом в клонированное тело. Это может иметь катастрофические последствия».

«Клонированное тело? – переспросила Анна. – Они продвинулись так далеко? Это невозможно. Технология не готова».

«Судя по документам, которые мы получили, они близки к завершению. Первые эксперименты запланированы на следующий месяц».

«Алекс, ты должен остановить их. Но не через убийство, не через месть. Через правду, через закон. Собери доказательства, обратись в правоохранительные органы, к журналистам».

«Мы пытались, – горько ответил Алекс. – Никто не хочет связываться с 'НейроСинтез'. Они слишком влиятельны, у них везде свои люди».

«Тогда найди тех, кто не боится. Международные организации, независимые журналисты. В конце концов, сам стань разоблачителем – выложи всё в сеть, где этого нельзя будет скрыть или удалить».

Это была Анна, которую он знал – всегда ищущая правильный, этичный путь, даже в самых сложных ситуациях.

«Я постараюсь, – пообещал он. – Но сначала мне нужно собрать больше доказательств. Проникнуть в главную лабораторию 'НейроСинтез', где проводятся эксперименты по проекту 'Химера'».

«Это опасно, Алекс. Там будет серьёзная охрана».

«Я знаю. Но у меня есть план. И помощники».

«Будь осторожен. Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня».

Алекс улыбнулся сквозь слёзы. Это была она – настоящая Анна, думающая о нём даже в такой момент.

«Ещё кое-что, – добавил он. – Та, другая версия твоего сознания… она всё ещё существует. Я не удалил её».

«Почему?»

«Не знаю. Может быть, потому что даже в искажённой форме, это всё равно частица тебя. Может быть, из-за чувства вины».

«Ты не должен чувствовать вину, Алекс. Ты не ответственен за то, что сделал Васильев. Но теперь, когда ты нашёл меня – настоящую меня – возможно, пришло время отпустить ту, другую версию. Позволить ей уйти».

Алекс задумался. Может быть, она права. Может быть, цепляясь за модифицированную версию Анны, он только продлевал свою боль, своё горе.

«Я подумаю об этом, – ответил он. – Но сейчас нам нужно сосредоточиться на остановке проекта 'Химера'. У меня есть доступ к планам резиденции Васильева, где находится секретная лаборатория. Я собираюсь проникнуть туда завтра ночью».

«Это слишком опасно, Алекс. Тебя могут убить».

«Риск есть, – признал он. – Но я буду не один. Мария поможет мне».

«Мария? Она всё ещё рядом с тобой?»

«Да. Она была моей опорой весь этот год. Без неё я бы не справился».

«Я рада, что она с тобой. Всегда знала, что на неё можно положиться».

Они продолжали говорить несколько часов. Алекс рассказал ей обо всём, что узнал о секретных проектах «НейроСинтез», о своих подозрениях относительно её смерти, о попытках разоблачить корпорацию. Анна, в свою очередь, поделилась воспоминаниями о своей работе, о странностях, которые она замечала, но не могла полностью осознать до своей смерти.

Это был самый искренний, самый глубокий разговор, который у них был за долгое время. Несмотря на странные обстоятельства – живой человек, общающийся с цифровой копией сознания умершей жены – в этом была подлинная близость, подлинное понимание.

Когда забрезжил рассвет, Алекс почувствовал, что должен закончить разговор. Ему нужно было отдохнуть перед предстоящей операцией, да и Мария скоро проснётся.

«Мне нужно идти, – написал он. – Нужно подготовиться к сегодняшней ночи».

«Я понимаю. Будь осторожен, Алекс. И… спасибо, что нашёл меня. Что дал мне шанс снова поговорить с тобой».

«Я вернусь, – пообещал он. – Как только завершу операцию. И мы решим, что делать дальше – с тобой, с твоими другими версиями, со всем этим».

«Я буду ждать. У меня, похоже, теперь много времени».

В этой фразе прозвучала грустная ирония, такая характерная для настоящей Анны. Алекс улыбнулся сквозь слёзы.

«До встречи, Анна».

«До встречи, любимый».

Он закрыл диалоговое окно, но не отключил систему, поддерживающую активацию цифрового сознания. Пусть Анна остаётся «живой», пусть думает, осознаёт себя, существует в своей странной цифровой реальности.

Алекс откинулся в кресле, чувствуя странную смесь эмоций – радость от обретения настоящей Анны, горе