Искра Жизни - Хэйфорд Пирс

— Ничего не понимаю.

— Ты видел установку для погружения, где я вынужден проводить каждые три-четыре дня? Как тебе, возможно, известно, моя раса развивалась в воде. Со временем мы стали настоящими амфибиями, но — и это самое главное — только на своей родной планете, на Фрейболте. Там почва, воздух, вода, буквально вся окружающая среда насыщены химическими элементами и питательными веществами, необходимыми для поддержания нашей жизни и помогающими оставаться живыми и здоровыми даже вдали от океанов, где мы изначально обитали. Некоторые из этих веществ нигде, кроме нашей планеты, не встречаются. Поэтому на любой другой планете мы вынуждены периодически пользоваться установками для погружения, в них мы получаем необходимую для поддержания жизни дозу питательных веществ. Потому-то Незапамятные так редко встречаются в других мирах галактики, и очень мало кто из них служит на космических кораблях. Я стал одним из немногих.

— Похоже на правду, — заметил я. — Но все равно кое-что непонятно. Ведь на корабле имеется установка для погружения?

— Да. Как раз та, какой я пользовался на планете Юватари, где по глупости согласился работать на археологов. Потом Серьезные погрузили ее на борт корабля Ищущих путь — тою самого, на котором нас отправили к их звезде, чтобы заживо сжечь. Думаю, они сделали это потому, что хотели избавиться от всего, связанного со мной. Когда мы овладели кораблем, то я, естественно, первым делом обследовал установку для погружения. Она оказалась в полном порядке и обеспечена достаточно солидным запасом питательных веществ. В противном случае я бы ни за что не согласился на этот полет через галактику.

— А теперь она вышла из строя? — я внезапно испытал прилив сочувствия к этому странному безглазому существу, сидящему на дне заполярного ручья. Интересно, како во это — знать, что ты единственный представитель своей расы на ближайшие 40000 световых лет? Такое одиночество, должно быть, почти невыносимо…

— Нет, установка для погружения по-прежнему работает, разве что температурный контроль иногда пошаливает, да иногда случаются разные мелкие неисправности. Настоящей же проблемой является запас питательных веществ — установку нужно периодически заправлять. Сразу после побега от Серьезных я тщательно обследовал запасы и подсчитал, что мне их должно хватить примерно на три жизненных срока. Но недавно я подсчитал остаток, и вышло, что его мне хватит всего-то на двадцать или тридцать ваших лет.

— Как? Но ведь это означает, что…

— Мы должны найти Включатель и немедленно улетать. Все, необходимое для меня, найдется на любой обитаемой планете Сообщества, так что мне совсем не обязательно возвращаться на Фрейболт. Но вот улететь с Земли — просто необходимо. Иначе меня ждет верная смерть.

— Хм-м… Но что же случилось с твоими запасами? Ведь ты сам говорил…

— Не знаю. Возможно, в первый раз я ошибся. Может быть, установка расходует их гораздо быстрее, чем обычно, из-за непредвиденных условий на корабле и на планете. А может — мне не хотелось бы так думать, но я должен учитывать все варианты, — Паупаутам или Поплавок, или они на пару потихоньку избавляются от них.

— Но зачем им это делать? — я сделал удивленное лицо, заранее зная, какой последует ответ.

— Чтобы удержать меня здесь, на Земле. И чтобы я как можно скорее умер.

— А с чего бы им желать твоей смерти? — не унимался я.

— В таком случае они смогут оставаться на Земле и вдвоем править планетой по своему усмотрению.

«Извини за смех, но, по-моему, я уже слышал эту историю», — пробормотал я про себя. А у Бросающего Вызов поинтересовался: — Как же они рассчитывали это сделать? Ведь их всего двое, а нас — около пятнадцати миллиардов. Причем вооруженных, как тебе известно, до зубов, и готовых к любой схватке!

— Именно поэтому я и завел разговор, начав его с Включателя. Вряд ли Поплавок упоминал, что Паупаутам называет Включатель Искрой Жизни. И, насколько я могу понять со слов переводчика, почти все остальные разумные расы галактики называют его примерно так же.

— О! — ахнул я как можно более простодушно. — И почему же?

— Возможно, потому, что он может создавать жизнь из не-жизни. Потому что он может превращать существующую жизнь в иные ее формы. Потому что в умелых руках он может почти все.

— Но ты ведь сам говорил, что это всего-навсего легенда!

— Да, но в нее верят мои товарищи по путешествию. Они хотят верить в нее!

— Верят, чтобы… Искра Жизни помогла им остаться здесь, на Земле?

— Да.

— Но зачем им оставаться? — Паупаутам уже рассказывал мне о мотивах, движущих Поплавком. Но меня интересовало, что расскажет Бросающий Вызов о мотивах Невидимки.

— А ты знаешь, что означает имя Паупаутам? Нет? Хорошо, тогда я тебе расскажу. Это имя не обладает буквальным значением, как мое или Того, Кто Решительно Преследует Маленькую Сине-Зеленую Прожорливую Личинку До Самых Глубоких Корней Дерева Зембок. Однако как-то раз во время нашего перелета через галактику Паупаутам слегка перебрал необходимой ему энергии. Не знаю уж, случайно или намеренно. И после этого, как выражаются у вас на планете, окосел. Дело дошло до того, что нам пришлось его изолировать. При этом он хвалился нам с Поплавком своими прошлыми и будущими подвигами. Ты только представь! Это ничтожество, не что иное, как самый жалкий из странствующих торговцев!

— Значит, он может опьянеть, слишком перебрав электрического тока? — переспросил я. На будущее это небес полезно знать.

— Да. Причем, я думаю, это можно использовать против него в качестве оружия. Под кайфом Паупаутам заявил, что его имя — это имя одного из легендарных Освещающих Путь, тот прославился склонностью к самым извращенным удовольствиям, а так же своей жестокостью по отношению к представителям собственной расы — он их казнил по самым незначительным поводам. Недавно я попросил переводчика подыскать эквивалентное имя из истории вашей расы. От вет состоял из трех имен: Калигула, Синяя Борода и Иван Грозный. Эти имена хоть что-нибудь вам говорят?

— Одно говорит, — мрачно подтвердил я. — Ладно, давай дальше.

— Нам, Незапамятным, просто непонятна концепция беспричинной жестокости и убийства из любви к убийству. Одна ко сдается мне, что все это — лишь составная часть имени Паупаутам. По крайней мере, в отношении обращения со своими сородичами. Перебрав электротока, он хвастался несколькими смертельными исходами, имевшими место на различных посещенных им планетах. С особенным удовольствием он вспоминал, как расправлялся с молодыми и наиболее беспомощными представителями собственной