Особый отдел и тринадцатый опыт - Николай Чадович

Милиционеру, отвечавшему здесь не только за каждую бумажку и каждый предмет, но и за арестованных, открылось душераздирающее зрелище: сцепившиеся между собой человеческие тела отдалённо напоминали трёхглавое и шестиногое чудовище, кроме всего прочего, обладающее женским естеством (юбка на девице задралась, а трусы в её гардеробе отродясь не водились).

Выражая своё крайнее неудовольствие словами, не предусмотренными уставом, милиционер выхватил резиновую дубинку и смело вступил на территорию взбунтовавшегося «зверинца». Первый удар, естественно, он нанёс по наиболее привлекательной цели – голой женской заднице, вследствие чего волчий вой сразу сменился поросячьим визгом. Трёхглавое чудовище распалось, чего, собственно говоря, и добивался добросовестный милиционер.

Всё дальнейшее случилось для него быстро, словно в страшной сказке, когда согрешивший человек проваливается в преисподнюю. Неведомая сила подхватила милиционера, и прямо перед его глазами последовательно промелькнули стена, потолок, решётка, а затем пол с размаха ударил в лицо…

Заковывая пушкинского стража порядка в наручники, ещё недавно находившиеся на нём самом, Кондаков наставительно произнёс:

– Урок второй. Никогда не входи один в помещение, где находятся задержанные.

Девица, почёсывая ушибленный зад, но не спеша поправлять юбку, воскликнула:

– Любимый, возьми меня с собой!

– За любимого спасибо, – ответил Кондаков деловитым тоном. – Но взять с собой, извини, не могу. Это будет уже совсем другая статья: организация массового побега.

Тревожная весть поступила Цимбаларю ещё в ту пору, когда Кондаков, ничего не ведавший о грозящих ему неприятностях, вольной пташкой порхал по улицам и бульварам города Пушкина.

На всякий случай убедившись, что мобильник коллеги действительно не отвечает, Цимбаларь, не раздумывая, устремился к нему на выручку. Дабы не прослыть паникёром, он не стал беспокоить остальных членов опергруппы – пусть, дескать, занимаются своим делом, а я и сам справлюсь.

Независимо от Цимбаларя так же поступила и Людочка, получившая аналогичное сообщение, а впоследствии и Ваня, в запале азартной игры проморгавший сигнал мобильника.

Что в первую очередь ассоциируется с бедой у современного человека? Правильно – больница, милиция, морг.

Короче говоря, Цимбаларь, Людочка и Ваня, прибывшие в Пушкин на разных видах транспорта и в разное время, под вечер, как сговорившись, собрались в кабинете начальника местного отдела внутренних дел.

Сюда же были вызваны оперативники, участвовавшие в задержании Кондакова, и доставлен милиционер, бдительно охранявший его в «зверинце». И если первые, понурив головы, переминались у дверей, то второго со всеми мерами предосторожности пришлось усадить в мягкое кресло.

– Ну, орлы-соколы, рассказывайте, как дело было? – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, осведомился начальник, которому была обещана хорошая головомойка аж из самой Москвы.

– Обыкновенно… – начал старший из оперов. – Днём в дежурку поступило сообщение о том, что в городе появился опасный преступник, возможно, причастный к взрыву в Персидском театре. Звонивший назвал приметы преступника и предупредил, что тот, скорее всего, вооружён… Я правильно говорю? – Он обратился к сослуживцам, не смевшим поднять глаза.

– Так точно, – подтвердили они.

– Откуда поступил звонок? – поинтересовался начальник, при помощи спичек и скотча сооружавший на столе миниатюрную виселицу.

– Из таксофона, установленного на вокзале…

– Так… Что было дальше?

– А дальше нами были предприняты розыскные мероприятия, спустя несколько часов закончившиеся… – Опер хотел сказать: «успехом», но вовремя сдержался.

– Почему не поставили в известность меня?

– Вы же находились возле театра…

– Какая разница, где я находился! Да хоть на айсберге! – Начальник единым махом смёл со стола своё хрупкое сооружение. – Пока я здесь командую, вы должны мне докладывать о любом чрезвычайном происшествии! А задержание вооружённого преступника таковым как раз и является! Понятно?

Опера молчали, сосредоточенно разглядывая прихотливо уложенные паркетные шашечки, и начальник, выдержав паузу, уже несколько иным тоном продолжил:

– Почему не предприняли мер к немедленному установлению личности задержанного? Бросили в кутузку, и всё на этом… Инструкцию забыли?

– Хотели утром заняться… Пускай, думали, в камере посидит… Как-никак, а взят с оружием, без документов.

– В том-то и соль! Сейчас преступники без документов не ходят. Только спроси – любую индульгенцию тебе предъявят, вплоть до депутатского мандата.

– Не догадались…

– А объяснения его на вас не подействовали?

– Кто же урке поверит… Мы ведь не знали, что он порядочный.

– А куда подевалась ваша хвалёная интуиция?

– Подвела… Набегались с утра, перенервничали…

– Вы физическую силу применяли? – вдруг спросил Цимбаларь, до сих пор преимущественно молчавший.

– В рамках закона… – буркнул старший из оперов.

– В рамках? – Цимбаларь привстал. – Значит, применяли-таки! Человеку за шестьдесят, а вы, наверное, в бараний рог его скрутили! Подполковника! Почётного чекиста! Ветерана внутренних дел и органов госбезопасности! Да вас за такие художества удавить мало!

Сходного мнения, по-видимому, придерживался и начальник, вновь приступивший к возведению виселицы. Людочка, придерживая за рукав уже начавшего свирепеть Цимбаларя, строгим тоном осведомилась:

– Где оружие, изъятое у задержанного?

Опера как по команде перевели взор на травмированного милиционера, и тот, всё ещё дергаясь от пережитого ужаса, заплетающимся языком доложил:

– Нету оружия… Забрал он его… Как меня оглушил, так сразу из сейфа и забрал…

– Где же он нашёл ключи от сейфа? – поинтересовался начальник.

– У меня, – признался милиционер.

– А как он узнал, что пистолет находится в сейфе?

– Я сказал…

– Ну с тобой, Божко, всё ясно. – Вместо живого человека начальник повесил на спичечную виселицу канцелярскую скрепку. – Пиши рапорт об увольнении, и чтоб завтра тут даже духу твоего не было… А вы, орлы-соколы, готовьте подробные объяснительные. На первый раз, возможно, ограничимся строгим предупреждением…

– Предупреждением! – воскликнул Цимбаларь. – Рано ещё о предупреждении говорить. Человека-то нет! Куда он подевался? Говорите, сбежал, а где гарантия того, что его не зашили в мешок и не сбросили в ближайший пруд? Такие штучки мне известны! Нет, без Кондакова, живого или мёртвого, мы отсюда не уйдём. Если через час он не будет сидеть вот на этом стуле, я звоню в оперативно-поисковое управление МВД. Пусть они сами вашим делом занимаются.