Сердце Дракона. Часть I - Кирилл Сергеевич Клеванский

А вот львы, которые так интересовали Хаджара с первого взгляда, кроме того что опустились на четыре лапы и тоже перестали поддерживать свод, ничего более не делали. Но это только сначала.

Запрокинув открывшиеся пасти, они зарычали, и остальные звери, будто подчинившись своему правителю, ускорили темп, а затем и вовсе начали двигаться. Если раньше снаряды летели по одной траектории в паре метров над полом, то теперь — буквально из всех углов. Уже больше не попадая по нишам, они начали дробить соседние стены и пока еще спящие статуи.

Свод, лишившийся большей части поддержки, начал едва ли не на глазах оседать и рушиться. Камни сыпались дождем и сбивали плиты вниз — на копья.

— Выход! — Хаджар указал на поднявшуюся в километре от них каменную дверь. Позади нее мерно светился голубой свет.

Вновь вскинув на плечо тело Рамухана, Хаджар устремился тенью шести воронов. На этот раз бежать приходилось по прямой. Попутно отражая снаряды статуй, Хаджар глупо улыбался — происходящее напоминало ему полосу препятствий в “медвежьем” отряде. Разве что тогда земля не норовила выскользнуть из-под ног и отправить бегущего в пропасть.

То и дело отправляя в полет удары меча, Хаджар краем глаза замечал, как просыпаются другие статуи и как все большие куски породы откалываются с обрушивающегося потолка.

Вскрикнул Глен, бедро которого задело каменное копье. А затем заскрипел зубами Эйнен, не успевший увернуться от плевка кислоты. Благо она лишь слегка лизнула его плечо. Оно тут же покраснело, а затем кожа начала лопаться, обнажая сереющие лоскуты гниющего мяса.

Прицелившись, Хаджар сделал еще один взмах меча. Сине-черный полумесяц пришелся ровно по цели. Он не ударил по Эйнену всей своей мощью, а прошелестел в миллиметре от раненого плеча. Эха удара хватило, чтобы срезать пораженные ткани.

Эйнен на ходу кивнул и вместе с Тилис заскользил по теням.

У выхода они оказались почти одновременно. Хаджару то и дело приходилось помогать соратникам, отправляя в полет все новые удары меча.

Когда все свалились по ту сторону арки, то позади, закрывая вид на обрушивающийся зал, рухнула плита. На этот раз они оказались в помещении овальной формы. Под потолком кружились маленькие синие сферы, от которых и исходило сияние.

Хаджар еще только подумал, чтобы что-то сказать, как первая из сфер, оставляя за собой мерцающий след, закрутилась и полетела прямо ему в грудь. Увернувшись, Хаджар уставился на то, как маленький шарик смерти буквально высверливал и плавил в полу дыру диаметром с кулак.

— Началось…

Глава 401

— Прыгай! — Эйнен протянул шест.

Хаджар, выдохнув, взял дистанцию для разбега. Мост под ним уже обрушался, а там, на дне пропасти, роились десятки гигантских клыкастых ящериц. Они налезали друг на друга и разевали пасти всего в нескольких метрах под ногами Хаджара.

Оттолкнувшись от края обрыва, Хаджар полетел над пропастью. То и дело под ним клацали тяжелые челюсти исполинских тварей. Сердце стучало так быстро, что Хаджар не слышал ни подбадривающих криков членов отряда, ни скрежета трущихся друг о друга хитиновых панцирей.

Еще посередине полета он понял, что не сможет дотянуться до шеста. Расстояние в двадцать метров оказалось слишком большим даже для такого сильного практикующего, как он.

Эйнен, тоже видя, что друг не дотягивается, резким движением руки размотал пояс. Уже в собственном прыжке в пропасть он выбросил руку с концом ткани. Та, оживая, обмоталась вокруг стоявшей рядом колонны.

Хаджар схватился за протянутый шест. Вместе с Эйненом они ударились о край скалы. В метре под ними клацнули челюсти. Горели красные глаза ящериц. Те роились наподобие муравейника. Наползали друг на друга, грызлись за возможность откусить кусочек человеческой плоти.

— Тяни! — закричал островитянин.

Сперва ничего не происходило. Хаджара посетила мысль, что их так и оставят болтаться на этом подобии веревки. И как бы ни был крепок шелк с островов — он уже начинал потихоньку трещать. Расплетались и рвались нити. Рывками два друга опускались все ниже и ниже к пропасти.

Когда очередные челюсти клацнули настолько близко, что Хаджару, чтобы не лишится ступней, пришлось подогнуть колени, их все же начали поднимать. Сперва медленно, но по мере учащения треска шелка — все быстрее и резче.

Первым на каменном балконе оказался Эйнен. Он, перегнувшись, схватил Хаджара за шиворот и буквально выдернул его наверх.

Раскинув руки в попытках обнять холодный камень, Хаджар нервно засмеялся. Рядом сидел Эйнен. Он заматывал местами разорванный пояс.

— Видят Вечерние Звезды, — тяжело дышал Глен, — эта ловушка занимает первое место в моем личном рейтинге.

— А мне больше понравился водопад кислоты. — С этими словами Кариса похлопала себя по карману, где лежала небольшая склянка, до краев заполненная этой самой кислотой.

Последние … никто уже не знал, сколько часов, отряд только и делал, что вырывался из цепких лап смерти в комнате с ловушками лишь затем, чтобы попасть в другую, еще более смертоносную.

Подобные приключения не прошли для них даром. Оборванные, местами окровавленные, забинтованные, покрытые синяками и ссадинами. И, если честно, то у многих уже сдавали нервы.

Тилис за последние три комнаты не произнесла ни слова, что для нее нонсенс. Глен все реже шутил и все чаще хмурился в сторону Хаджара с Эйненом. Рамухан не убирал светящегося жезла.

Последняя комната с мостом и ящерами обернулась для них настоящим кошмаром. Им встречались места, в которых приходилось решать сложные головоломки, стоя при этом по грудь во все прибывающей воде.

Иногда они проходили лабиринты, полные самых разнообразных “маленьких” ловушек. Порой они прыгали через пропасти, кишащие разными тварями или кипящей лавой, смолой, кислотой — на любой вкус.

Но вот последняя комната стала квинтэссенцией, буквально выжимкой из предыдущего пути. Сперва им, уворачиваясь от огненных сгустков, пришлось решить головоломку.

Из разных кусков камня сложить огромный иероглиф и поместить его в нужный паз. Справились они с этим только благодаря Эйнену. Островитянин, что твоя обезьяна, носился по всей комнате и отбивал огненные сгустки. Те расплескивались жидким пламенем, поджигая воду, которая все прибывала и прибывала.

Ее, обливаясь потом, превращала в лед Тилис. Она еле справлялась со все увеличивающимся количеством жидкости и растущим жаром.

После того как иероглиф был собран, пол под ними потрескался и рухнул. Они полетели прямо на острые скалы, но вовремя успели схватиться за свисающие лианы. По