Цикл романов "Обратный отсчет". Компиляция. Книги 1-5 - Токацин

работу с радиоактивными веществами, защитное поле по-прежнему покрывало его с ног до головы, и он старался ни к чему не притрагиваться руками. Двери перед ним открывал Айрон, опасливо косящийся на сармата и на идущего за ним по пятам Константина.

— Чего ты за мной ходишь? — угрюмо спросил Гедимин, выйдя на верхний ярус.

— Слежу за соблюдением протокола дезактивации, — отозвался Константин, как бы невзначай накрывая ладонью рукоятку станнера. Он по-прежнему держал оружие на виду и иногда похлопывал по нему, но применять — с того давнего случая — не брался.

— Я умею мыться, — буркнул ремонтник, останавливаясь перед раздвижными дверями душевой. Они были почти герметичными, вытяжка выводила воздух из внутреннего помещения далеко в сторону от коридора и используемых комнат, но знакомый резкий запах сармат учуял ещё на подходе. Константин заранее приготовил нужные смеси — он всегда этим занимался, не подпуская к дезактивации даже Хольгера и Амоса. Две из них Гедимин узнал сразу, третья ненадолго ввела его в замешательство, — запах был знакомым, но с этим местом сармат его не связывал. «Мея?» — удивлённо мигнул он. «Здесь она зачем?»

— Всё, можешь идти, — кивнул Константин Айрону, дождавшись, когда лаборант откроет дверь. Двое сарматов вошли в санпропускник, и ремонтник, миновав рамку дозиметрического контроля, сбросил с себя защитное поле и огляделся по сторонам. Внутри все едкие запахи стали гуще и острее; теперь он уже не сомневался, что где-то поблизости лежит открытая ёмкость с меей. «Экспериментальный образец — в душевой? Нашёл куда затащить…» — сармат недовольно сощурился.

— Гедимин, я отсюда не уйду, — сказал Константин, скрестив руки на груди. — Пока ты не пройдёшь контроль и повторную проверку, мы так и будем тут стоять.

— Нашёл бы ты себе дело! — фыркнул Гедимин, отворачиваясь от северянина. Процедура дезактивации была хорошо ему знакома — возможно, он проходил её чаще всех остальных сарматов, вместе взятых, даже тех, что работали вместе с ним в научном центре. Сложив одежду в промывочный аппарат, он вошёл в душевую и остановился, удивлённо глядя на стену.

Баллоны с химикатами всегда висели здесь — один из них предполагалось быстро вылить на себя, другим — медленно протереть наиболее загрязнённые участки кожи. Сегодня к ним добавился третий, такой же прозрачный, как первые два, но наполненный вязкой ярко-красной жидкостью. Гедимин растерянно мигнул и повернулся к выходу.

— Что здесь делает мея?

Вещество, изготовленное Хольгером, уже прошло множество проверок на эффективность и безвредность — и в Ураниум-Сити, и в Порт-Радии, куда отправили образец. Ведомство развития в ответ прислало двадцать литров сольвента для облучения — до промышленного производства меи было ещё далеко, но состав признали полезным. Но о чём Гедимин ещё не слышал, так это о применении меи для дезактивации живых существ, — и, зная её свойства, был уверен, что не услышит.

— Я не уверен в обычных составах, — отозвался Константин, хмуро глядя на ремонтника. — Этот, по крайней мере, эффективен. Натирайся им и ложись. И носоглотку промой. Ты через раз пропускаешь эту процедуру, но сегодня не получится. Ну, долго ты будешь тут стоять?

Гедимин мигнул.

— Промывать носоглотку меей? Ты в себе? — он внимательно посмотрел на северянина. — Глупая шутка.

Сармат сердито сощурился и похлопал по рукоятке станнера.

— Ты весь в ирренции, теск. Ополаскивание его не уберёт. Только вымачивание и промывка. И мне здесь точно не до шуток.

— Этим не моются, — Гедимин снял со стены баллон и снова повернулся к Константину. — Это для опытов. Верни Хольгеру.

— Ты собираешься проходить дезактивацию, или тебя уложить силой? — спокойным тоном спросил командир. Ремонтник увидел, как его пальцы на рукоятке станнера свело короткой судорогой, и как на долю секунды сощурились глаза. «Ещё один псих,» — подумал Гедимин, перехватывая баллон другой рукой — так, чтобы удобнее было его бросать. «Псих со станнером…»

— Это вещество обжигает слизистую, — напомнил сармат. — Оно для неживых вещей. Ты что, отчёт не читал?

— Лучше без слизистой, чем без костного мозга, — ровным голосом проговорил Константин, поднимая станнер. — Шевелись!

Он успел выстрелить по баллону, летящему в лицо, — стекло взорвалось, красная жижа разлетелась по санпропускнику, облепив стены, и закапала с потолка. На второй выстрел времени не хватило, — Гедимин был уже рядом. Он хотел ударить в лицо, но Константин, облитый меей, и так был практически беззащитен, — оставалось перехватить руку со станнером и с силой выкрутить её. Северянин рванулся, наугад заехал Гедимину коленом в бедро, замахнулся свободной рукой, но зацепил только стену. Ремонтник в ответ пнул его по щиколотке и дёрнул на себя, и сам, выпустив падающее тело, подался в сторону. На скользком от меи полу Константин не удержался, взмахнул руками, пытаясь ухватиться за стену или противника, но через секунду уже лежал лицом в пол, и Гедимин сидел сверху, придерживая его за короткую щетину на затылке, и макал сармата в разлившуюся жижу.

— Нравится?

Вязкая мея стекала с потолка длинными нитями; время от времени от них отделялись крупные капли и с плеском падали в лужу. Константин уже не дёргался, только несвязно булькал и стонал. Гедимин поднялся, подбирая по дороге станнер, и, крепко взяв ствол в одну руку, вывернул рукоятку. Металл заскрипел, фриловые осколки посыпались из-под пальцев. Ремонтник бросил обломки в лужу и, ополоснув руку от меи, взял с тумбочки рацию.

— Хольгер, Иджес, здесь нужна помощь. Возможно, медицинская.

…Он ожидал прихода патрульных или даже охраны «Вестингауза» — по крайней мере, попыток схватить или задержать его — но никто не вошёл в душевую, пока сармат, прошедший дезактивацию и высушивший отмытую одежду, не выбрался наружу. В санпропускнике на корточках сидел Амос и собирал разлившуюся по полу мею. Хольгер снимал с потолка и рамки дозконтроля то, что ещё не успело стечь. За ним полз робот-уборщик с контейнером на спине. Осколков стекла и обломков станнера уже не было — видимо, их успели собрать.

— Константин в медчасти, — сказал Хольгер, повернувшись к Гедимину. — Вывихи и химические ожоги. Мея попала в глаза. Думаю, его подержат в госпитале, пока отёк не спадёт. Сейчас он ничего не видит.

Гедимин кивнул.

— Он хотел меей промыть мне носоглотку, — сказал он, разглядывая собственные руки. «Красный сольвент» оставил на коже несмываемые пятна, — вывести их было не проще, чем выжженное клеймо.

—