Печать пожирателя 6 - Илья Соломенный

А я болван, действительно даже не запомнил, когда у Салтыкова день рождения.

Хотя… Я вообще знал эту дату?

— Значит, собираешься праздновать?

— Собираемся! — поправил меня компаньон, — Будет… Какое-то количество гостей.

— Проклятье, Пётр, только не говори, что повторится новогодняя история?

— О нет! — хитро улыбнулся Салтыков, — В этот раз обойдёмся без прорывов из Урочища. Но будет не менее весело, уверяю тебя!

Глава 22

День рождения. Часть 1

5 октября 2031 года. Подмосковное поместье князя Салтыкова.

Поместье Салтыкова, раскинувшееся на берегу Москвы-реки в Барвихе, вспыхивало огнями, словно драгоценный камень в лучах заката.

Три огромных. современных особняка с элементами барокко в архитектурном оформлении образовывали неровный треугольник, соединённый светящимися переходами-галереями из прозрачного материала, похожего на хрусталь, но способного выдержать любой мороз.

Фасады особняков украшали резные колонны из чёрного, заколдованного африканского дерева что твёрже любого камня. Стол в моём офисе, кстати, был выполнен из него же — вот только если он стоил как небольшая квартира-студия на окраине, то сколько денег вбухано сюда, и представить страшно…

Эти колонны чередовались с панелями из полированного серебристого металла, создающего причудливые узоры. Я единственный мог разглядеть своим магическим зрением древние символы, расположенные внутри этих панелей — защитные руны, способные выдержать несколько десятков попаданий ракетниц или шквал массовых заклинаний десятого уровня.

На крыше центрального здания возвышалась башня с огромными часами, стрелки которых были сделаны из того же материала, что и светящиеся переходы.

Вокруг зданий раскинулся парк площадью в несколько гектар, где причудливые тропинки из белого мрамора утопали в золоте и багрянце осенних деревьев. Воздух был наполнен ароматом опавшей листвы и каких-то неведомых цветов, которые росли не только в оранжерее князя, но и по всей территории.

Надо ли говорить,что содержались они в идеальном порядке?

— 'Какое-то количество гостей", да, Пётр? — вздохнул я, наблюдая с небольшого возвышения у фонтана за толпой людей в вечерних нарядах и смокингах, расположившейся в ближайшей к особнякам части парка.

По самым скромным подсчётам, здесь собралось никак не меньше трёх сотен человек. Кристальные шары антигравитационного освещения парили над головами, окрашивая всё вокруг в мягкие переливающиеся оттенки и разгоняя октябрьские сумерки.

Музыка… Божественная музыка лилась откуда-то сверху, словно сам воздух был наполнен мелодией. Я узнал композицию — современная обработка старинного вальса. Некоторые гости кружились в танце прямо на траве. Другие сидели за столиками на четверых и ели изысканные блюда, выпивали дорогой алкоголь, прогуливались, общались, заключали сделки…

Типичный светский раут.

За парком начинались конюшни, где сейчас, казалось, собрали всех лошадей мира — от чистокровных арабских скакунов до величественных фризов. С другой стороны располагался комплекс для вертолётов и дронов.

Сразу за центральным особняком виднелся зимний сад с пирамидальной оранжереей, где даже сейчас, в начале октября, цвели экзотические растения. От главного дома к каналу спускалась широкая мраморная лестница, украшенная статуями мифических существ. У причала на реке покачивались несколько яхт и катеров, освещённых мягким жемчужным светом.

С фонтана в центре парка взметнулся столб серебристых искр, превращаясь в стаю светящихся птиц. Они разлетелись по территории, оставляя за собой шлейфы мерцающего света. Гости радостно аплодировали, кто-то даже попытался поймать одну из птиц, но она лишь рассыпалась миллионом звёздочек.

Вздохнув, я дождался Илону, которую наконец-то отпустили какие-то давние друзья её родителей, одни из немногих, кто не отвернулся от Кофеевых в своё время. Взрослая пара минут пять обменивалась с моей подругой любезностями, поймав нас по пути от парковки к особнякам.

— Фух, — рыжая подошла ко мне, — Ну наконец-то!

Моя подруга выглядела великолепно.

Облегающее изумрудное платье в пол с открытыми плечами и руками, лёгкие открытые босоножки с моим собственным заклинанием «подогрева», согревающим всё тело, большие серьги с изумрудами (защитные артефакты оставшиеся в наследство от родителей), золотые кольца многосоставного браслета на изящной ручке с идеальным маникюром.

Шикарные рыжие волосы Илона сегодня уложила в высокую причёску, которую зафиксировала азиатской заколкой «палочкой» — которая содержала в себе столько галлюциногенного яда, что при желании (при похищении, например), могла отправить в мир грёз пятерых здоровенных мужиков.

— Ты сногсшибательна, как всегда, — улыбнулся я, целуя рыжую в плечико.

— Ты так говоришь только потому, что на что-то надеешься после праздника! — рассмеялась подруга.

— Надеюсь, надежды не напрасны?

— Посмотрим… Будет зависеть от твоего поведения! — Илона показала мне язык, и потащила меня за собой, — Пошли, давай уже подарим наш подарок.

— Где он, кстати? — я покрутил головой, но грузчиков уже не было видно.

— Я отправила их к центральному особняку. Все подарки свозят туда.

— Хм-м-м…

Пока мы шли к основной движухе, разворачивающейся о фонтана и столов, где собралась основная масса гостей, встретили несколько знакомых лиц. Были тут и несколько студентов из «Златограда» и «Арканума», и люди из новостей, и те, кого можно было увидеть и в учебниках по истории — князь Иловайский, например, который, насколько я знал, заскочил на пару минут, и прямо сейчас поздравлял Салтыкова с его двадцать четвёртым днём рождения.

Пётр сегодня выглядел слегка непривычно — длиннополый камзол, белоснежная, хрустящая рубашка, брюки, волосы собраны в аккуратный хвост…

— Ставлю сотню что через пару часов он переоденется, — Шепнул я Илоне, — И три на то, что к концу праздника с кем-то поцапается.

— Ставлю две сотни против одной твоей, что переоденется он сразу после того, как ему вручат последний подарок, и официальные фотографы уберутся, — фыркнула моя лисица, — И шесть сотен против твоих трёх, что к концу вечера с кем-то поцапаешься ты.

— Да как ты… — я «задохнулся» от притворного возмущения, — Принимается!

Иловайский как раз закончил что-то говорить Салтыкову, кивнул ему, прошёл мимо стоящего в толпе сына, даже не взглянув на него, и направился к парковке.

Улучив момент, пока к Петру никто не сунулся, я потащил Илону за собой.

— Господин князь, — кивнул я ему, улыбаясь во весь рот, — А вот и мы!

— Марк! — Салтыков обнял меня, похлопал по плечу, и шепнул так, чтобы услышали только мы с Илоной, — Слава богу вы приехали… Хоть кто-то, кого не хочется застрелить! Кажется, я погорячился, решив устроить первый за