Кай. Коллекционное издание - Алекс Анжело

– Верно. Я первая.

Йенни без сомнений шагнула в пустоту и исчезла во тьме.

Кай зажмурился, вздохнул и шагнул следом. Все равно выбора у него не оставалось.

Он думал, что непременно что-то себе сломает, но поверхность была гладкой и изгибалась дугой, а на ее стенках нарос лед, превращая пещеру в своеобразную горку. Но ход оборвался резко, и, словно заранее его дожидаясь, в гроте оказался сугроб. Кай упал, зарывшись в снег, который мгновенно попал в сапоги, за шиворот и стал таять на темных волосах – шапка слетела с его головы еще в тоннеле и сама медленно скатилась следом на несколько секунд позже.

Поднявшись, Кай огляделся. Вокруг повсюду был один лишь лед. Он сверкал, спускаясь с каменных сводов, словно внутри был свет. Потолок и пол – все чистый белоснежный лед. Будто Кай оказался где-то в ином месте, не в мире живых.

Кай желал запечатлеть каждую деталь, чтобы после перенести это место на полотно. Но уже сейчас понимал, что краски не в силах это передать.

– Идем, – позвала его Йенни, но, кинув на него взор, добавила: – Ты опять замерз?

И двинулась к нему.

Кай выставил руку вперед, останавливая ее.

– Я не замерз, – твердо проговорил он. В его памяти были слишком свежи воспоминания.

Они некоторое время напряженно смотрели друг на друга. А Дева Льда, звонко постучав носком туфельки о лед, в конце концов кивнула:

– Будь по-твоему.

Поджав губы, Кай следом кивнул самому себе.

Они прошли несколько гротов, и, пока продвигались дальше, сияние льда становилось все ярче. Пол гулял под ногами – то шел волной, то наклонялся так, что было почти невозможно устоять, то напоминал чашу. В последней комнате Кай упал и несколько раз прокатился то в одну, то в другую сторону.

На спине он подкатился прямо к ногам Йенни.

– Забываю, как люди неуклюжи на льду.

– Легко говорить той, у кого подошва обуви примерзает к полу. Спрячь свою ворожбу, и посмотрим, как далеко ты пройдешь, – с вызовом изрек Кай.

Йенни закатила глаза, словно большего глупца не встречала, однако тело ее все же перестало мерцать и стало почти человеческим.

– Ты не сделаешь и нескольких шагов.

– Еще чего, – фыркнула Йенни, разворачиваясь и собираясь продолжить путь. – Человек, ты стал слишк…

Цепляясь руками за воздух, она поскользнулась и рухнула прямо на Кая, распластавшись поперек него. Кай резко выдохнул от внезапного удара. Йенни с ошарашенным лицом уставилась перед собой.

– Знаешь, какой человек более неуклюж на льду, чем остальные?

– И какой? – выдавила Йенни, глаза ее зло сверкали.

– Тот, который носит туфли изо льда, – бросил он, рассмеявшись. – Ты ведь понимаешь, что обе поверхности скользкие? И да, встань с меня, пожалуйста.

Йенни вспышкой высвободила силу, и в пещере стало гораздо холоднее.

– Не смей кому-нибудь об этом рассказывать, – предупредила она, прежде чем оказаться на ногах.

– Тебя беспокоит репутация?

– Обещай.

– Ладно, обещаю, – согласился Кай, поднимаясь.

– Умница. Язык отморожу, если соврал, – предостерегла Йенни. – И, если попросишь, я все еще могу тебя поцеловать и спасти от холода.

– Никогда не просил о поцелуях, – задумчиво заметил Кай.

– Не просил? Что это означает? – Она бросила на него косой взгляд. – Я убеждена, тебе нравится, когда я тебя целую.

– Может быть. Но, похоже, не только мне… Так что ты хотела мне показать?

Кай направился в глубину пещеры. Но прежде чем он преодолел несколько метров, тонкая бледная рука накрыла его глаза. Дева Льда стояла прямо позади.

– Подожди, на него надо смотреть аккуратно, зачастую люди слепнут от его света. Твои глаза особенные, но все же стоит быть осторожнее, – глубоким и напряженным голосом предупредила она. – Держи.

В руке Йенни появился кусочек льда – тонкий, как листва деревьев, и не тающий в его руках. Кай поблагодарил, принимая дар, и лишь тогда она убрала руку, позволяя ему смотреть на мир сквозь ледяной осколок.

Глаза Кая расширились, и сердце, казалось, остановилось. Он предполагал, что пещеры прекрасны, но перед его глазами ныне словно полыхало сине-голубое пламя – цветок невиданной красоты, с изогнутых лепестков которого будто капал нектар. Он впитывался в лед, прямо на котором рос и который с каждой новой каплей ярко вспыхивал. Именно поэтому Каю изначально показалось, что стены этого грота светились.

Он ощутил, как его сердце что-то переполняет. Чистый восторг, вдохновение? Или восхищение ранее не виданным чудом?

– Что это? – пересохшими губами спросил Кай, хотя в глубине души догадывался об ответе.

– Голубой цветок, – ответила Йенни. – Не смотри на него долго, иначе он займет все твои мы…

– Да, я знаю, – оборвал ее Кай.

Когда погибают все цветы, а землю покрывает снег, тогда и раскрывается растение. Он знал это. Возможно, даже не из рассказов бабушки – Кай просто знал. Как и то, что сорвать его – верный способ обречь себя на мучения.

– Почему ты мне его показала?

– Твой талант… Ты заслужил увидеть его. Люди умирают, но ваше искусство живет веками. Мне больше некого привести сюда, кроме тебя. – Йенни повернулась к нему, и их взоры встретились. – Смотри не на меня, – поджав губы, резко сказала она и отвернулась. – Мы скоро уйдем.

– Ладно, – не стал спорить Кай, но по его губам скользнула едва заметная улыбка.

Тишина между ними была долгой и прервалась, когда Кай неожиданно проговорил:

– Я был слишком мал, чтобы запомнить, как обычные люди видят мир. Но что насчет тебя? Возможно, ты еще помнишь? Или даже скучаешь по этому?

Йенни, помедлив, протянула:

– Помню, но не скучаю. То, что я вижу теперь, нравится мне гораздо больше.

Почему-то сказанное Девой Льда подарило ему спокойствие. Кай кивнул, запоминая ее слова.

Йенни крутанулась на каблуке. Прошла мимо, так что полы одежды взметнулись.

За ней оставался шлейф морозного воздуха, хотя, казалось бы, куда еще холоднее. Их плечи едва не соприкоснулись, но Кай даже не шелохнулся, лишь бросив на нее косой взгляд в момент, когда они поравнялись.

Едва Йенни оказалась у него за спиной, кусочек тончайшего льда, переливаясь в полете всеми оттенками синего, выпал из его рук. В глазах Кая заблестел свет, излучаемый Голубым цветком. Еще прекраснее, еще ярче. У самого соцветия лепестки приобретали едва ли не аквамариновый оттенок. У Кая перехватило дыхание.

– Глупец, что бы ты делал, если бы ослеп?

Миниатюрная ледяная ладонь вновь прикрыла его глаза.

– Но я ведь в порядке.

– Возможно, лишь пока…

Повисла тишина. И в этом безмолвии особенно громко звучало дыхание Кая и стук капель нектара, падающих с лепестков Голубого цветка на лед.