Изъ Москвы с любовью (том 1) - Сергей Анатольевич Кусков

class="p1">— Ну и? — спросила Женя, когда мы присели напротив неё, и забарабанила пальцами по столу, дескать, я зла и нетерпелива. — Не надо, потом! — это она отмахнулась от официантки, спешно подскочившей узнать чего изволим. — Са-аш?

— Что, «Са-аш»? — пожал я плечами.

— Что за самоуправство?

— А в чём проблемы? — Не люблю, когда на меня наезжают не по делу.

— Род простолюдинов, взявший фамилию уважаемых бояр. И ты всей Москве объявляешь, что благоволишь ему, собирая тут пусть и детский, но бомонд, подбивая сестру на всякое. Молчи, Маш, с тобой потом поговорим! — осадила попытавшуюся что-то вставить сестрёнку.

— Жень, а не пойти ли тебе лесом? — картинно нахмурился и расслабился я.

— Повтори? — насупилась она, но тоже картинно, я чувствовал, не всерьёз. Она злилась, но злость эта не была всепоглощающей. Вроде того «я должна быть суровой и наехать», но ей было плевать на Сусловых и моё к ним отношение. Неприятно, что братик провернул что-то за спиной семьи — это да, но трагедии в покровительстве простолюдинам она не видела, оставляла за мной такое право, как, например, право прыгнуть с парашюта или заняться дайвингом. Чем бы дитя не тешилось, как говорится. Но именно на «зашквар» и «невместность» нашего здесь нахождения плевала — понимала расклады, что и брак Сусловых церковью освящён, и удочерение законно. В отличие от родителей многих в этом зале, что добавляло Жене очков в моих глазах.

Я сдержался и спокойно повторил расклады по Сусловым, почему сюда приехал. Но неожиданно ни понимания, ни поддержки не получил. Как, впрочем, и негатива.

— Ну, хорошо, ты в праве. Это не унижает вашего с сестрой достоинства. Но сделал ты это зачем, горе ты наше! — не выдержала и убрала она строгость из голоса окончательно. — Ради чего это всё? — окинула рукой вокруг.

Теперь понятно. Царевны мыслят другими категориями. Оля — наследница, но Женя — её страхующая, пока та не родит. А значит Женю воспитывали чуть иначе, чем Машу и чем будут воспитывать Ксюшу, прививали ответственность и государственное мышление. И привили-таки! Да, мозги у моей старшей средней сестрёнки куриные, но вот способ мышления, оказывается, государственный! Что, если честно, радует.

— Бизнес с ними буду строить, — родил я то, что напрашивалось. — Мне нужен для помощи в хотелках влиятельный боярский род, с какими-никакими деньгами и хотя бы минимальными связями, но который не взбрыкнёт и не «кинет». Первых в Москве пруд пруди, а с последним как раз и засада. А тут проблема решена — кто они будут без меня, если завтра их брошу? Да их сожрут! И так без пяти минут сожрали, оставив с голой жопой.

— И что за бизнес? — нахмурилась Женя.

— Пока не решил окончательно, только наброски, составляю бизнес-план, — покачал я головой. — Наверное, музыкой займусь, но профессионально, а это связи и вложения. А момент оказать им поддержку есть только сегодня, завтра ситуация «прокиснет» и вмешаться удобных поводов не будет. И так еле успел. А после по моим прикидкам им было бы не больше года владеть этим клубом, и, скорее всего, боярским титулом.

— М-да, братик вырос, а я и не заметила, — покачала Женя головой. — Маша, ты что скажешь?

— Жень, он ОЧЕНЬ обиделся, что ему ни вчера, ни сегодня не дали денег, — сдала меня самая близкая сестрёнка. — Даже не представляешь, как сильно. Он и думать не думал о деньгах, пока вчера его не выпустили в город с пустыми карманами.

— Разве с пустыми? — нахмурилась Женя. — А эти… Что тебе там оставили? Под стеной?

— Мои деньги, — грустно усмехнулся я. — Гонорар. А если б его не было? Да и может я хотел отложить их и купить себе что-то, вот, педаль для гитары сегодня присмотрел, которая амплитуды режет? А мне даже на мороженое не дали! Ни мороженое купить, ни нарзана, ни в кафешке посидеть — иди, Саша, гуляй, твою дивизию! — начал распаляться я, от осознания чего взбодрился и постарался успокоиться. Вовремя, ибо быть истеричкой не хотелось, а это тело помнило, как закатить истерику, даже без вмешательства мозга.

— Погоди, но с тобой же тётьНастя была. — Женя недоумённо выкатила глаза. — И у неё были деньги. Как раз для таких целей у них всегда есть сумма, а если что серьёзное, и чековая книжка с малой печатью.

— Вот тётьНастю я и поздравляю! — с пафосом воскликнул я и похлопал в ладоши, откидываясь на спинке стула. — С суммой и чековой книжкой с печатью.

— Та-ак… Снова не поняла Женя — всё же я прав, мозги куриные. Обидно писать такое о сестре, но что есть. — Тебе. Дали. Деньги. Они были у тётки Настасьи.

— Стоп! — перебил я. — МНЕ денег не дали. А что дали тётке Настасье — дело сугубо ваше и тётки Настасьи, ибо мне про то не было даже сказано, на что я могу рассчитывать.

— Но ты мог просто попросить! Попросить не бывает?

— Не верь, не бойся, не проси, — вздохнула Маша, убирая глаза в столешницу. — Никогда ничего не просите у сильного. Сами дадут… Жень, МНЕ вы даёте чековую книжку. А ему нет. Саше стало обидно, — попробовала она заступиться за меня.

— Раньше обидно не было, а тут стало? — съехидничала Женя, пронзая меня глазами. Но я не повёлся и огрызнулся:

— Вот с того Саши и спрашивай, которому не обидно.

— Мелкий, ты не понимаешь что ли? — начала заводиться Женька. — Ты — мальчик! Мужчина! Мужчине не положены деньги!

— Во-от! — снова подался я вперёд. — Вот мы и пришли к взаимопониманию. Мне не положены деньги. Но хочется. Потому Сусловы. А ещё, возможно, будут Милославские и Строгановы, но пока это не точно, и я не рекомендую семье, у которой для меня не положены деньги, лезть в мои проекты. Звучит, конечно, грубо, но это просто право на собственное хобби — там будет просто музыка, семью это не затронет, а мне хорошо.

— Та-а-а-ак! Стоп! Замолчали все! — воскликнула среднестаршая сестрёнка, подняв ладони, хотя Маша как бы и не спорила с нею. — Саш, тебе деньги не положены не потому, что тебе кто-то не доверяет, а потому, что