Книга дождя - Томас Уортон

присутствие приносит плоды. Дорожки стали выглядеть более утрамбованными, протоптанными, хожеными. Больше похожими на настоящие тропы, по которым хочется неторопливо прогуливаться, чем на неровные полосы расчищенного леса.

В итоге, к удивлению самого Митио, эти ежедневные прогулки стали важной частью его жизни. Он понял, что ему будет не хватать их, когда лето закончится. Он признался в этом Итану, когда они общались в последний раз. Беседа прошла неудачно. Итан, казалось, отдалялся, повисали неловкие паузы. Наконец он согласился приехать к Митио на следующие выходные, а затем торопливо попрощался. Митио не нашел подходящего момента, чтобы спросить, что его беспокоит. А может, и не хотел знать. Это было эгоистично с его стороны, он это понимал, но не хотел, чтобы что-то нарушило их планы. Итан определенно разберется с тем, что ему мешает, к тому времени, когда они снова увидятся.

Наутро на парковке их ждала молодая пара, Лорна и Тед. Рэй объяснил, что владелец приезжал проверить тропы в прошлое воскресенье и решил, что требуется еще пара человек, чтобы привести дорожки в порядок к началу осени, когда дом будет закончен.

– Мы когда-нибудь его увидим? – спросил Тайлер, когда всем представили Лорну и Теда.

– Кого увидим? – спросил Рэй.

– Нашего босса. Владельца.

– Приятель, ваш босс – я. Давай-ка проясним. Владельца я и сам видел всего пару раз, так что ваши шансы весьма малы.

Их динамика с добавлением двух ходоков изменилась гораздо больше, чем Митио мог предположить. Теперь он постоянно на кого-то наталкивался. Лорна и Тед были болтунами, часто останавливались поговорить с ним, когда встречали его на тропе. У Лорны была с собой толстая книжка в мягкой обложке, «Властелин колец», и она читала ее на остановках.

– Хорошая книга? – спросил Митио, присоединившись к ним как-то днем. Он не читал ее и не смотрел фильм. Не видел смысла в придуманных историях о том, чего никогда не было.

– Лучшая! – сказала Лорна, и ее глаза вспыхнули. – Особенно здесь. Знаешь, ты напоминаешь мне одного из героев. Леголаса.

– Он азиат? – спросил Митио и тут же ощутил неловкость за то, что поставил ее в неловкое положение. Замечание матери Итана все еще крутилось в его голове. Лорна уставилась на него, моргая. Он улыбнулся, давая понять, что пошутил.

– Он эльф, – сказала она, все еще смущаясь. – Он просто… неутомимый ходок.

Присутствие привлекательной девушки повлияло и на Тайлера с Шоном. Они вдруг затихали, когда к ним приближалась Лорна, а Митио заметил, что они смотрели на нее оценивающе, когда Тед не видел. Но порой Тед видел, и вскоре парни ему явно разонравились.

Марвин взял привычку петь на ходу старые песни в стиле кантри. Издалека было слышно, как он распевал Джонни Кэша и Марти Роббинса. Скоро отшельничеству Митио, его умиротворенности и уединению пришел конец, как и в любом другом месте, когда там собиралось достаточно народу: разные человеческие занятия – разговоры, недомолвки, противоречия, притяжение и отторжение – начали заглушать все остальное.

А потом в один жаркий, душный день он заблудился.

Это казалось невозможным. Теперь он знал эти тропы так же хорошо, как улицы своего района, свой дом, где он вырос, свою комнату. Ночью ему снилось, как он ходит по тропе. Он знал каждый поворот и что ждет его за каждым поворотом. Знал каждый подъем и каждую низину. Знал, когда сделать шаг подлиннее, чтобы не споткнуться о камень, торчащий из земли, когда пригнуться, чтобы не зацепить лапу старой изогнутой пихты, которую Лорна назвала «Женой Энта», когда Митио показал ей это странное дерево. Он знал, где будут лужи после дождя и куда наступить, чтобы не промочить ноги. Знал, где будут самые большие тучи комаров, где лучшая тень в жаркие дни. Он мог ходить по этим тропам с завязанными глазами, как ему порой казалось, хотя он никогда этого и не пробовал.

Он только доел ланч, сидя на сосновом пне на вершине залитого солнцем холма, как раз там, где тропа ныряла в заросли черных елей. Но еловый перелесок не закончился там, где должен был. Спустя две с половиной минуты Митио должен был выйти на залитую солнцем поляну, заросшую высокой травой, цветами, где гудят пчелы, где один из бревенчатых мостков пересекал журчащий ручей. Но перелесок все длился и длился, извивался, тропа шла на подъем и на спуск, совершенно новая, иная, на ней не было никаких знакомых ориентиров.

Митио остановился, сердце его стучало; он посмотрел на часы. Думал развернуться и пойти назад к подъему. Он мог лишь предположить, что Рэй с бригадой недавно были здесь и проложили еще одну тропу, не предупредив ходоков. Но было непохоже, что тропу только что прорубили громадными циркулярными пилами. По ней ходили. Она ощущалась, выглядела и даже пахла так же, как все другие дорожки, которые он знал и помогал создать собственными ногами.

Неужели другие ходоки нарушали правила? Делали новые тропы, не говоря никому? Невозможно, решил он. Они бы не смогли достичь такого тайком от него.

Он замер, прислушался. Прямо сейчас он бы что угодно отдал за фальшивое исполнение Марвином «Эль-Пасо»[5].

Птицы поют. Насекомые жужжат. Листья тихонько шелестят на ветру. В некоторые дни, особенно тихие, он слышал далекий рев больших самосвалов на подъезде к карьерам. Но сейчас этого не было.

Митио развернулся и немного прошел назад, затем выругался про себя, развернулся и продолжил идти куда шел, в мрачной тени елей. Здесь были вороґны. Он уже видел ворон на своих прогулках, но никогда особенно не обращал на них внимания, ведь в городе они повсюду. Теперь ему казалось, что сейчас на деревьях больше ворон, чем обычно, что они переговариваются друг с другом, когда он проходит мимо, будто предупреждают друг друга о его присутствии. Может, даже следуют за ним. Всякий раз, как он останавливался и смотрел вверх, на темные пушистые ветви, вороны смолкали. Они вроде бы не следили за ним, но кто их, птиц, знает. Одни вещи их привлекают, а другие они игнорируют и с людьми в этом не совпадают.

Спустя еще несколько мучительных минут он наконец услышал ручей и вышел из зарослей к мосту. Остаток двадцатиминутной дороги назад к парковке был абсолютно таким же, как и всегда.

Митио подумывал было сказать что-то Рэю, но что тут скажешь? Поразмыслив, он решил, что не потерялся. Не совсем. Он все еще был на тропе. Просто это была не та тропа, что он знал.

Следующие два дня, пятница и суббота, прошли как обычно. Тропы оставались такими, какими он их знал. Он