По праву сильного - Дмитрий Лифановский

одной войне! На юге мы и так по горло в дерьме с имперскими шакалами, а вы решили добавить к ним эребов? Я планировал весной раздавить ренегатов, отбить наши земли, а теперь мне придется тушить пожар, который вы развели, и держать резервы, опасаясь удара с запада!

Я спокойно посмотрел ему в глаза. Моя собственная сила клокотала внутри, готовая вырваться. Я знал, что он готов броситься на меня или отдать приказ арестовать. И знал, что он не сделает этого. Как зверь, он чувствовал мою силу. А как политик понимал, что Пограничье без меня уйдет из-под контроля, и вернуть его будет не так уж просто, если вообще возможно.

— Если Княжество позволяет вывозить детей, как скот, на потеху эребским ублюдкам, оно не стоит того, чтобы за него драться, — мой голос был холодным, но внутри все кипело. — Хочешь мира? Падай на колени перед Никифором. Или перед эребами. Но я не буду смотреть, как наших детей продают, как овец. Двенадцать! Двенадцать человек только на одном судне. И капитан имел наглость угрожать нам!

Ингвар шагнул ко мне, его аура ударила, как таран. Я почувствовал, как кости трещат, но не отступил. Олег попытался дернутся, но я поднял руку, останавливая его.

— А может быть, начнем продавать людей культистам, князь? Эрлик за жертвы обещает силу. Можно будет сразу закончить войну. Готов ты заплатить такую цену? — жестко бросил я князю в лицо.

Ингвар замер. Его лицо перекосилось от ярости. И огромное дубовое кресло, подхваченное медвежьей лапой, полетело в стену. Во все стороны брызнула щепа и осколки декоративной панели.

— Вон! — захрипел он, на губах выступила пена. — Пошли вон! — Великий князь тяжело, вразвалку подошел к столу и, схватив графин, присосался к горлышку. Струи воды потекли по аккуратно постриженной бороде.

Я пожал плечами и направился к двери. Олег, крадучись, не поднимая головы, поспешил за мной.

— Стоять! — окликнул нас князь, уже спокойным голосом. Я обернулся. Наследник просто замер. — Через час я собираю совет, чтобы оба были на нем. Поговорим и об эребах и о культистах.

— Не забудь пригласить Радомира.

— Жреца? — удивленно просипел он сорванным от рыка голосом, — зачем? Жречество не лезет в политику!

— Ты собираешься бороться с культом без жречества? — пожал я плечами.

Ингвар несколько раз тяжело вздохнул, успокаиваясь.

— Хорошо, — процедил он. — Радомир будет. Но, Рагнар, если ты снова выкинешь что-то подобное, я найду способ. Даже если придется выжечь Пограничье дотла, — он уставился в меня взбешенным взглядом.

Я не стал отводить глаза. Это Олега можно так подавить — у него инстинкты, вызванные родовой способностью. А для меня Ингвар просто оборотень. Невероятно мощный, магически одаренный, что у подобных Лодброкам редкость, но не более того.

— Я буду защищать своих людей в любом месте, любыми способами, нравиться это кому-то или нет.

— Только такой безумец, как ты, будет дразнить медведя в его берлоге, — на удивление спокойно буркнул Ингвар, — уйдите с глаз моих долой, — он махнул рукой и отвернулся, показывая, что аудиенция закончена.

— Зачем⁈ — выдохнул Олег, едва мы оказались за дверью.

— Что зачем? — не понял я его, погруженный в мысли о культе.

— Зачем ты дразнишь его?

— А ты знаешь другой способ остановить разъяренного медведя, кроме как показать, что ты намного сильнее его?

— Но… — он изумленно обернулся на дверь, потом посмотрел на меня.

— А вот об этом, твое высочество, знать никому не надо. Ты мой друг, а он, — я мотнул головой на дверь, из которой мы только что вышли, — отец моего друга. Поверь, этого достаточно. И пойдем уже, заберем наших, и где-нибудь поедим. А то, чувствую, застрянем мы здесь надолго.

* * *

В Малом конференц-зале я ещё не был, впрочем, как и в Большом тоже. Уютный, достаточно просторный зал, драпировка с растительными мотивами, яркое освещение. Прямоугольный вытянутый стол, накрытый тяжелой темно-зеленой скатертью. Вокруг массивные, обитые бархатом в цвет драпировки стулья. И здесь не было так любимых в Княжестве каминов — обычные батареи! От того вместо щекочущего ноздри аромата дымка, пахло здесь пылью и чем-то специфическим — так часто пахнет в казенных местах.

Ингвар сидел во главе, брови нахмурены, глаза горят, но лицо уже спокойное — от недавней ярости берсерка не осталось и следа. По правую руку от него застыл напряженный Олег. Рядом с деловой сосредоточенностью перебирал бумаги Юрий Мстиславович.

По левую руку расположился боярин Епанчинцев — глава Приказа внешних сношений. Сидит ровно, как на параде, постреливая в меня любопытным, с ноткой неодобрения, взглядом. Нас представили друг друга буквально только что. И недовольство боярина я понимаю — подкинули мы с Олегом работы его ведомству. Пальцы Епанчинцева нервно барабанили по идеально ровной стопке бумаг, лежащей перед ним. Не сложно догадаться — вести у главы местного МИДа не очень приятные.

Радомир — верховный жрец исподлобья сверлил присутствующих тяжелым взглядом. Сейчас, когда рядом с ним Ингвар и Олег, очень хорошо прослеживается родовое сходство.

— Начнём, — сказал Ингвар, голос низкий, но без рыка. — Вадим Ладомирович, что с эребами?

Епанчинцев поднялся:

— Государства Эребского Союза прислали совместную ноту.

— Вот как? — удивился Ингвар. — Франки тоже?

— Франки тоже, Великий князь, — кивнул Епанчинцев.

Отец и сын переглянулись. Франки, до сей поры, на полях политических баталий всегда поддерживали Княжество, и такой их демарш стал для Ингвара сюрпризом. И если это изменение стратегии отношений — придется пересматривать и матримониальные планы. Принцесса из недружественного дома у великокняжеского трона не нужна.

— Продолжай, — процедил Ингвар

— Они называют захват судна пиратством, — Великий князь кинул на меня злобный взгляд, — требуют компенсацию и выдачу виновных. Угрожают разорвать торговые соглашения, намекают на блокаду портов. Их представители уже давят на наших купцов, грозя разорвать контракты. Ситуация очень серьёзная.

Ингвар нахмурился, еще раз гневно взглянув на нас с Олегом.

— Как снизить накал?

— Мы работаем над этим, — поджал губы Епанчинцев. Ему не позавидуешь. Кризис действительно серьезный. Но он рано или поздно все равно возник бы. Слишком нагло и своевольно стали вести себя представители Союза на территории Княжества.

— У меня есть, что добавить по этому поводу, — вмешался в диалог Лобанов.

— Давай, Юрий Мстиславович, порадуй нас, —