Владыка Нового Мира 2 - Максим Злобин

А думаю я вот над чем:

Аристократы – вообще хрен с ними. Они до сих пор не в курсе происходящего. Этих трепетных созданий, которые ещё не отошли от вчерашнего разбора полётов, я привлекать не собираюсь. Согласен! С паршивой овцы хоть шерсти клок, и технически можно было бы поторопить дворян с созданием лейб-гвардии. Ну… той самой, из одарённых, за командование которой ответственен Гордеев. Так вот. Поторопить-то можно, а вот повести лейб-гвардию в бой спустя час после создания не можно.

Старую гвардию вывести из города тоже не вариант, ведь эдак можно и восстание спровоцировать. Неудачное, конечно, но всё-таки восстание. К чему оно мне? Сейчас и без того забот хватает.

Но едем дальше. Голубицких всем составом не выдернешь, ведь на них многое держится и…

И вот ведь как получается, а?! Как, оказывается, легко и просто было управляться с гоблинами! Собрал войско и послал его в бой поджопником да добрым словом. И даже если один из сотни вернётся, то сообщит о минимальных потерях и будет ржать в голосину. И никаких треволнений по этому поводу по стоянке не пойдёт, и всё как будто бы так и надо.

А вот с людьми вообще не то. Людям обязательно нужно донести целесообразность столкновения, объяснить мотивы, обозначить минимальные/оптимальные/максимальные цели… «Ваше Благородие, у них там жаба вкуснее» – вообще не прокатит.

И если бы не жители Большого Стояна, оказался бы я сейчас в патовой ситуации. Но всё-таки не одними ими:

– Если понадобится, мы пойдём на штурм одни! – орал Батяня и потрясал посохом.

Весь холл особняка Голубицких, – а ныне ещё и дворца, – был забит вомбатами. Новосадская диаспора грызунов пришла сюда целиком. До них главная информация дня, ясен хрен, уже просочилась. А даже если бы и не просочилась – я бы обязательно рассказал, ведь их это действительно касается.

– Там наша родня! – кричала пушистая толпа. – У меня там дядя! У меня там брат! – и всё такое прочее.

А чтобы подчеркнуть серьёзность своих намерений, вомбаты ещё и вооружились кто во что горазд. Один с мечом, другой с двустволкой, третий заточенную лопату припёр… «ополчение», если одним словом. Юниты формата «разгневанный селянин».

Я же стоял сейчас на ступенях лестницы, ведущей на второй этаж, и судорожно соображал, что делать дальше. Слишком мало времени прошло, слишком.

– ТИХО!!! – рявкнул я. – Мы что-нибудь обязательно придумаем, а пока что попытайтесь успокоиться! Никто ваших родных не бросит! Батяня! За мной!

Собрания городского совета, которые до сих пор больше напоминали дружеские посиделки, проходили в сигарной комнате покойного отца Андрея Семёновича, – к слову, использовать её в собственных целях мне дали разрешение оба Голубицких. И несмотря на ранний час, уже почти все собрались. Ждали в основном нас и… ещё кое-кого.

– Стой, – я остановил Батяню на пороге в сигарную прежде, чем войти. – Погоди секунду.

– Что такое?

– Есть вопрос. Странный. Личный. Неприятный. Могу задать?

– Да задавай уже, Харон!

– Как бы так помягче? – вздохнул я. – Короче… какова вероятность того, что ваша раса пригодна в пищу?

Нет! Понятное дело, что Клюеву ничего не помешает просто убивать по одному вомбату в день вместо того, чтобы его съедать. Тут вопрос скорее в другом: насколько мой оппонент психопат? Ведь иметь дело с артистичным манипулятором-расистом – это одно, а с отморозком, который на полном серьёзе хавает разумных существ – немножечко другое. Разные подходы нужны. И разного от них можно ожидать.

– Я не знаю, Харон, – на удивление адекватно отнёсся к вопросу Батяня.

– Имеется ввиду: бывало ли такое, чтобы мои сородичи ели твоих сородичей?

– Я не знаю!

– Понял… Ладно, пошли.

Лиза, Вадим, Андрей, Удальцов, Гордеев и Рита Карякина с отцом – вот такой состав ожидал нас за дверью. Портак с Шамурской тем временем уже ускакали на болота объявлять всеобщую гоблинскую мобилизацию. Единственное, в чём я сейчас не сомневался, так это в том, что основной ударной силой по Гремячему станет Разящее Весло.

Некому больше.

– Итак? – с порога спросил я у Голубицкого. – Что придумали?

– Кхм, – прокашлялся бывшее Сиятельство, опасливо глядя на Батяню. – На самом деле ничего мы не придумали. Город действительно неприступен. Если они запрутся, то выхода два: либо лезть с альпинистским снаряжением прямо по стенам, что есть самоубийство. Либо же найти кого-то… кто откроет нам ворота изнутри.

Про «кого-то» мы с Андреем уже поговорили и всё что нужно сделали, теперь оставалось лишь этого «кого-то» ждать.

– Если они запрутся, – повторил я за Голубицким. – А если не запрутся? Может, есть смысл послать в город шпионов? Узнать хотя бы сколько у Клюева людей, сколько одарённых, сколько они в действительности могут держать осаду и так далее и тому подобное…

– Посылать шпионов в тот момент, когда шпионов больше всего ожидают, – подключился к разговору Гордеев. – Не советую. А насчёт того заперлись они или нет мы скоро узнаем. Несколько гвардейцев выехали проверить, в лучшем случае вернутся к вечеру.

– Понятно…

Я рухнул на кресло. Затем вздохнул тяжко и сказал:

– Тогда давайте быстренько пробежимся по другим делам.

– Чего?! – реакция Батяни была мгновенна. – Какие ещё могут быть другие дела, когда…

– Тише, – перебил я. – Ждём новостей.

– Каких новостей?!

– Батянь, – обнадёживать вомбата раньше времени я не собирался. – Просто доверься нам и жди. А пока чем тратить время зря займёмся тем, что на повестке. Понимаю тебя, как никто другой, но мир не остановился. Город живёт, а мы за этот город теперь отвечаем.

Пускай и было место, садиться вомбат не стал. Обвёл всех собравшихся яростным взглядом, а затем направился к хьюмидору. Вытащил из него самую здоровенную сигару, – размером с палку сырокопчёнки, честное слово, – и будто бы назло нам всем показательно дверцу не закрыл. Облокотился на стенку, раскурился и сосредоточенно запыхтел.

А мы начали. Обсудить, как и всегда, предстояло многое.

Например, – для эмоциональной разрядки, – первое дело дворянского суда. Лиза всё ещё не знала, как именно ей поступить с Евневичем, и общий совет с радостью пришёл на помощь. Вина доказана. Толстожопый хорёк ещё со вчерашнего дня находится под стражей и уже допрошен. Так вот: сведения Клюеву он передал лично, когда тот только-только приехал в Новый Сад, то есть прямо перед встречей со мной.

Зачем он это сделал? Его версия гласит: «не знал, что это секрет». Мол, меня спросили, а я ответил. Моя же версия заключается в том, что нагадил Евневич из личной неприязни ко мне.

Ну…

На самом-то деле, ничего такого