Исповедь киборга - Эдуард Сероусов

десятка мужчин и женщин, подключенных к системам жизнеобеспечения и мониторинга. Алексей с ужасом узнал их – члены его подразделения, которых он считал погибшими во время той злополучной операции в деревне.

– Они… живы? – выдохнул он.

– В определённом смысле, – ответил Марков. – Их тела поддерживаются в функциональном состоянии, а сознание находится в контролируемой симуляции, которую мы создаём и модифицируем по мере необходимости.

Алексей вглядывался в лица бывших товарищей. Ольга Степанова – лучший снайпер в подразделении, Михаил Орлов – специалист по взрывчатке, Игорь Крылов, Сергей Захаров, Елена Кузнецова… Все они были здесь, погружённые в искусственный сон.

– Но… я видел, как некоторые из них умерли, – сказал Алексей, пытаясь примирить противоречивые воспоминания. – В деревне, во время операции.

Громов обменялся взглядами с Марковым, затем кивнул.

– Покажите ему, – распорядился он. – Пора снять все покровы. Он должен понять, кто он такой на самом деле.

Марков активировал новую голографическую проекцию. На ней появилось видеоизображение пустынной местности и небольшой деревни, окружённой холмами. Алексей мгновенно узнал её – та самая деревня из его кошмаров, место, где произошли события, разрушившие его жизнь.

– Операция «Чистый лист», – начал Громов. – Ключевое испытание программы «Прометей». Мы создали полностью контролируемую среду для оценки эффективности наших операторов в экстремальных моральных условиях.

По мере того как видео продолжалось, Алексей с возрастающим ужасом осознавал правду: деревня была симуляцией. Сложной, реалистичной, но полностью искусственной средой, созданной с использованием передовых голографических технологий и нейронного программирования. «Жители» деревни были высокотехнологичными манекенами, управляемыми искусственным интеллектом.

– Это не может быть правдой, – прошептал Алексей. – Я помню… я чувствовал… видел кровь, слышал крики.

– Именно так и должно было быть, – кивнул Марков. – Ваши импланты создавали полную сенсорную картину, соответствующую нашему сценарию. Вы должны были верить, что всё происходит на самом деле.

– Зачем? – спросил Алексей, хотя уже знал ответ.

– Чтобы преодолеть последний моральный барьер, – ответил Громов. – Способность убивать гражданских, если того требует миссия. Большинство операторов программы не смогли преодолеть этот барьер. Они либо отказывались выполнять приказы, либо впоследствии ломались психологически, когда понимали, что сделали.

Он подошёл ближе, глядя на Алексея с мрачным удовлетворением.

– Но вы, Северов, вы были особенным. Вы выполнили приказ – с неохотой, с сопротивлением, но выполнили. А затем произошло то, чего мы не ожидали: вместо психологического срыва вы интегрировали этот опыт, адаптировались к нему. Ваша психика проявила исключительную устойчивость.

– Вы сделали из меня убийцу, – сказал Алексей.

– Вы уже были им, – возразил Громов. – Каждый солдат специального назначения – это профессиональный убийца. Мы просто убрали искусственные ограничения, которые общество налагает на естественную человеческую способность к насилию.

– Но эти убийства после моего возвращения… те люди были настоящими, – Алексей вспомнил кровь на руках, новости об убитых чиновниках и бизнесменах, паника, охватывавшая его каждый раз, когда он «просыпался» после очередного эпизода потери контроля.

– Да, – спокойно подтвердил Громов. – Это были настоящие операции. Полевые испытания. Мы проверяли вашу способность действовать в реальном мире, выполнять сложные задания и возвращаться к «гражданской» личности без осознания произошедшего.

Он включил ещё одну запись. На ней Алексей, одетый в обычную гражданскую одежду, шёл по улице Москвы, затем внезапно останавливался, услышав определённую последовательность звуков из проезжающего автомобиля. Его глаза на мгновение становились пустыми, затем наполнялись холодной целеустремлённостью. Он менял направление и двигался к многоэтажному офисному зданию.

Следующие кадры показывали, как он проникает в здание, обходит системы безопасности, поднимается на верхний этаж и входит в офис, где находился мужчина средних лет. Короткий разговор, затем молниеносное движение – и мужчина падает замертво с точным ударом в сердце. Алексей методично обыскивает стол, забирает какие-то документы и покидает здание другим путём, не оставляя следов.

– Шесть успешных операций за последние восемь месяцев, – с гордостью сказал Громов. – Безупречное выполнение, полная незаметность, отсутствие следов. После каждой операции вы возвращались к своей «гражданской» личности без воспоминаний о произошедшем.

Алексей чувствовал, как мир рушится вокруг него. Кошмары, которые он считал галлюцинациями, были реальными воспоминаниями, просачивающимися сквозь блокировку имплантов. Он действительно убивал этих людей, пусть и не по своей воле.

– Кто они были? – спросил он тихо. – Те, кого я убил.

– Предатели, шпионы, враги государства, – отмахнулся Громов. – Детали не имеют значения. Важно то, что вы доказали эффективность концепции. Оператор с двойной жизнью – обычный гражданин, который может быть активирован в любой момент для выполнения специальных задач, а затем возвращён к нормальной жизни без воспоминаний об этих задачах. Идеальное решение для современной войны и разведки.

– Но что-то пошло не так, – сказал Алексей, начиная понимать. – Я начал вспоминать.

– Именно, – вмешался Марков. – Ваш мозг проявил удивительную нейропластичность. Он начал создавать новые связи в обход имплантов, восстанавливать фрагменты заблокированных воспоминаний. Мы заметили это во время плановой проверки и попытались усилить блокировку. Но процесс уже зашёл слишком далеко.

– Поэтому вы подослали ко мне Васильеву, – понял Алексей. – Чтобы наблюдать и контролировать процесс.

– Доктор Васильева – один из наших лучших специалистов по нейропрограммированию, – подтвердил Громов. – Она должна была направить вашу восстанавливающуюся память в безопасное русло, создать терапевтическую иллюзию прогресса, пока мы готовили полную перезагрузку ваших имплантов.

Он посмотрел на часы.

– Но она тоже подвела нас. Позволила себе эмоциональную привязанность к объекту исследования. Классическая ошибка.

Эта новая информация застала Алексея врасплох. Васильева действительно пыталась ему помочь? Или это была ещё одна манипуляция, часть более сложного плана?

– Где она сейчас? – спросил он.

– Под стражей, ожидает трибунала за измену, – сухо ответил Громов. – Как и другие сотрудники, помогавшие вам. Но не беспокойтесь о них. Скоро это не будет иметь для вас никакого значения.

Он кивнул Маркову, и тот начал подготовку какого-то оборудования.

– Мы проведём полную перезагрузку, – объяснил Громов. – Вернём вас к исходному состоянию, но с усиленными протоколами безопасности. На этот раз мы будем более… тщательны в стирании потенциально проблемных аспектов вашей личности.

Алексей понял, что они собираются сделать – не просто стереть его память, а уничтожить саму его личность, всё, что делало его собой. Останется только оболочка, управляемая имплантами – идеальное оружие без сомнений, без сопротивления, без человечности.

– Я предполагаю, что Новиков, Анна и другие всё ещё на свободе? – спросил он, пытаясь выиграть время.

Лицо Громова на мгновение омрачилось.

– Пока да. Но это вопрос времени. Мы обнаружили их убежище в Карелии и отправили оперативную группу. Скоро все предатели будут схвачены или ликвидированы.

Карелия. Точка «Дельта». Они знают.

Это была катастрофа. Если Громов говорит правду, Анна, Новиков и остальные в смертельной опасности. А он лежит здесь, беспомощный, неспособный предупредить их или помочь.

Внезапно