Хейтер из рода Стужевых, том 3 - Зигмунд Крафт

— Не могу, дорогая! Переодеваюсь! — крикнул в ответ. — Но если ты так жаждешь на меня голенького полюбоваться, как в детстве, я могу сделать исключение! Открывать?

Стук прекратился. Я услышал её сдавленное, яростное рычание и быстрые удаляющиеся шаги.

Оттолкнувшись от двери, я довольно ухмыльнулся. Пусть теперь ломает голову — то ли отец ко мне благоволит, то ли у меня появились влиятельные друзья, то ли я сам в состоянии позволить себе такие «игрушки». Пусть повоображает. Ей полезно. Наверняка ведь пойдёт Тане на меня жаловаться. А то я не вижу, как она к Рожиновой ластится.

Ну что за дурочка! Вечно на кого-то более высокородного и властного оглядывается. То граф Хомутов этот, к которому всё в жёны грезила попасть. Теперь Рожинову возомнила лучшей подругой. Ничему жизнь не учит. До сих пор не поняла, что всего в этой жизни нужно добиваться самому, иначе никто уважать не будет.

Макс тоже хитрюга, думает, что купил меня за блестяшку. Но он и не подозревает, что я оказался умнее. Его артефакту найду достойное применение, получу своё, а потом просто верну обратно. Чистая прибыль без каких-либо обязательств. Он явно просчитался, думая, что я стану верным пёсиком за такую подачку.

Глава 20

Интерлюдия

Комната Михаила Огнева больше не напоминала стерильное, одинокое убежище. На кровати и на полу, заваленных конспектами, книгами и распечатками, расположились Константин и Игорь. В воздухе витал запах пиццы, чипсов и колы. Парни готовились к докладу по значению артефактов в экономике.

— Вот, смотрите, — Миша с нескрываемой гордостью протянул руку, на мизинце которой сверкало изящное кольцо из белого золота с каплей рубина в оправе. — Отец на совершеннолетие подарил. «Пламя Феникса». Усиливает контроль над стихией, снижает расход маны почти на треть.

Игорь свистнул, а Костя с нескрываемой завистью потянулся, чтобы рассмотреть поближе.

— Красотища… У меня вот только это, — он потянул рукав вверх и показал массивный, но простоватый на вид браслет с тускло мерцающим синим кристаллом. — Защитный. При сильном ударе активирует щит. По сути, аналог нейтрального покрова, только автоматический. Грош ему цена — рублей три миллиона, не больше.

— А моё обошлось в двадцать пять, — не без высокомерия заметил Миша, с наслаждением ловя восхищённые взгляды.

— Кстати, а что там у Стужева? — вдруг спросил Костя, делая вид, что просто развивает тему. — Видели, у него какой-то браслет новенький? Тоже, говорят, артефакт.

Имя Стужева повисло в воздухе, словно грязное пятно на белоснежной скатерти. Настроение Михаила мгновенно испортилось, а лицо помрачнело. Слухи очень быстро расползались, и уже вся академия знала, что у жалкого баронишки с первого курса появился артефакт, уникальная вещица.

— Какая разница, что у этого выскочки? — буркнул он, отводя взгляд. — Артефакт ничего не значит. Наверняка он защитный, как твой щитовой. Стужев мне в подмётки не годится, даже если обвешается своими низкопробными артефактами. Да и вообще, может, и не артефакт это вовсе, вы ведь его вблизи не видели.

Игорь фыркнул, не глядя на друга.

— Ну, вообще-то, он тебе на дуэли вроде как не только в подмётки годился. Раз уж ты проиграл.

Михаил от таких слов слегка покраснел, а вены вздулись. Лицо его исказила гримаса ярости.

— Это была случайность! — выпалил он, сжимая кулаки. — Меня тот ублюдок Глеб на дешёвые стимуляторы подсадил! Те, что только быдло использует! Здоровье было подорвано! Иначе я бы его…

— А сейчас? — мягко, с притворным любопытством вставил Костя. — Сейчас бы выиграл?

— Разумеется! — Миша выпрямился, его голос зазвенел от возмущения. — Я — неофит первой звезды! А он кто? Нулёвка! Беззвёздный!

— Ну, первогодки тест ещё не проходили, — пожал плечами Костя, делая вид, что просто размышляет вслух. — Мало ли. Вдруг он уникум? Такое бывает.

— Не может он быть уникумом! — почти взвизгнул Миша, вскакивая с кровати. — Он же бастард! Огневик в ледяном роде! Это же… Это же противоестественно! По определению не может у него быть мощного дара! Да у него просто талант!

Костя поднял руки в умиротворяющем жесте, но в уголках его губ играла едва уловимая ухмылка.

— Как знаешь, как знаешь… Просто говорю… Твоя репутация, она ведь не только из-за той дуэли просела. Ты ж после неё ни с кем не дрался, никого на место не ставил. Все думают, что ты… Ну, сдал позиции.

— Я не могу! — взорвался Миша, начиная нервно расхаживать по комнате. — Враги отца не дремлют! Любой мой неверный шаг — и на нас снова подадут жалобу, начнутся проверки! Если отец потеряет хоть процент лояльности инвесторов и преподавательского состава, он меня…

Михаил не договорил. К концу речи его голос стих, понизив громкость. Вспомнив, какая кара могла его постичь, он тут же сдулся и успокоился. Спина сгорбилась, плечи опустились. Он вернулся на кровать и взял книгу, которую изучал до этого.

— Ну, если бы всё это было за пределами академии… — Костя нарочито мечтательно вздохнул, разглядывая потолок. — Где-нибудь в нейтральной зоне… То проблем бы не было, наверное. Никаких жалоб, никаких свидетелей… Да и академия тут была бы совершенно ни при делах. Зато ты бы одним махом поставил выскочку на место и мог ходить с гордо поднятой головой.

Миша поднял на него взгляд, задумавшись. Идея явно запала ему в душу.

— Но это невозможно, — с разочарованием выдохнул он.

— Да, увы, невозможно, — с лёгкой, почти сочувствующей улыбкой согласился Костя, обмениваясь быстрым взглядом с Игорем.

Это был лишь первый, осторожный пробный шар. Шаг к тому, чтобы заставить заносчивого графа собственными руками устроить себе ловушку. А Миша, весь во власти своего уязвлённого самолюбия и жажды реванша, даже не подозревал об истинных планах своих новых-старых «друзей». Что они подводят его к мысли, что даже без свидетелей поединок со Стужевым может ему что-то дать. Хотя бы успокоение, а заодно «уважение» Кисти и Игоря.

Интерлюдия

Коридор на перемене между парами был довольно оживлённым местом. Потоки студентов, спешащих по своим делам, создавали