Драконоборец - Рэйда Линн

Ричард быстро заметил, что на их стоянке бодрствует не только он. Гильом тоже не спал. Причем вместо того, чтобы сидеть возле костра, он привалился спиной к дереву на краю поляны и сидел, глядя в темноту. Со стороны это смотрелось грустно – как будто Железная Рука не просто не мог спать из-за плохого самочувствия и тошноты, а предавался каким-то печальным размышлениям. Ричард помедлил – но потом, не удержавшись, все-таки направился к Орси и опустился на сухую хвою рядом с ним. Он мог бы спросить что-нибудь банальное, в стиле «не спится?..», но предпочел не говорить ничего. В конце концов, если Гильом искал уединения, то они вполне могут просто помолчать.

Орси вздохнул – как будто угадал, о чем он думает.

- Как Патрик? – спросил он.

- Филипп поделился с ним меховым одеялом, так что сейчас оба крепко спят, - ответил Ричард, не особо удивившись неожиданному проявлению заботы. И, чуть-чуть помедлив, с усмешкой признался - Я иногда спрашивал себя - это только мой оруженосец никогда не делает того, что ему говорят? Или это обычное дело?

Гильом поморщился.

- Рискуя окончательно утратить ваше уважение, признаюсь, что молодой человек плюет на мои распоряжения уже не в первый раз. Впрочем, вряд ли что-то может выглядеть хуже того, что вы сегодня уже видели.

- Ну, лично я после сегодняшнего только начал вас сильнее уважать, - возразил Ричард. - Моя мать всегда считала, что способность заслужить любовь своих людей - важное качество для лорда. Ваш оруженосец по-настоящему предан вам. Чем это плохо? Было бы гораздо хуже, если бы его ничуть не волновало то, что вы рискуете собой.

- Ваша проблема в том, что вы - хороший рыцарь, но плохой солдат, - пожав плечами возразил Гильом. - Представьте себе, что вы ставите кого-нибудь в резерв во время боя, а он думает - но их же там убьют! - вступает в бой невовремя и губит всю вашу стратегию...

- Может, и так, - не споря, согласился Ричард. - Вам виднее. Но мне ваш Патрик все равно понравился. И я не могу осуждать его за то, что он помчался вслед за вами.

Орси тихо хмыкнул.

- Вы очень добрый человек, сэр Ричард. И ваши друзья тоже. Не скажу, что я хотел бы командовать таким отрядом на войне, но я очень признателен всем вам за то, что вы, имея полное право на меня сердиться за эту дурацкую историю с кражей дракона, согласились мне помочь.

- Просто я понял, почему вы готовы на все, что угодно, чтобы помочь леди Клеменс, - рискнул сказать Ричард. – И причина кажется мне уважительной.

- Даже для кражи или нарушения всех рыцарских традиций?

- Позволю себе думать, что вы просто были не в себе. Но скажите... Вам не приходило в голову, что, если бы леди Клеменс знала, что вы думаете, она, может быть, не отказалась бы от вашей помощи?

Гильом посмотрел на него так, как будто бы не мог поверить собственным ушам – а потом коротко и резко рассмеялся.

- Боже, Ричард!.. Мне ведь не шестнадцать лет. Вы что, действительно считаете, что я страдаю, не решаясь признаться прекрасной даме в своих чувствах? Неужели я и в самом деле выгляжу подобным дураком?..

Эйсли так и подмывало ответить на это, что с момента их последней встречи Гильом и в самом деле вел себя не слишком рассудительно, и что влюбленность плохо сочетается со здравомыслием и логикой. Но в конце концов Ричард все-таки решил, что последний вопрос Орси был риторическим. Поэтому он сказал совсем другое :

- Значит, она... она не любит вас?

Гильом негромко рассмеялся.

- Вы так наивны, Эйсли, что мне, право, жаль вносить сумятицу в ваш ясный и по-детски простой мир. Следить за ходом вашей мысли - все равно что гулять по ровным и посыпанным песком дорожкам в королевском парке. Где уж вам понять, что большинство людей всю свою жизнь блуждает в непролазных зарослях!.. – произнеся всю эту околесицу и еще с полминуты помолчав, Орси все-таки соизволил пояснить – Нет, Ричард, она не сказала, что она меня не любит. Это было много лет назад. Мы были молоды, разгорячены после турнира и вдобавок ко всему навеселе. В общем, мое признание Клеменс ничуть не удивило. Мы провели ночь вместе, прямо в ее турнирном шатре. А на следующее утро она заявила, что это, конечно, было совершено замечательно, но мы слишком разные люди, и что вспышка страсти - это одно дело, а любовь, не говоря уже о браке, куда более сложная вещь, и что мы должны просто забыть случившееся.

- Вот так просто?!

- Вот так просто, - повторил Гильом. И, посмотрев на вытянувшееся и расстроенное лицо собеседника, вздохнул – Идите-ка вы назад в лагерь и ложитесь спать. Так оно будет куда лучше. Почему ваша жена должна мерзнуть одна из-за всей этой чуши? У вас-то, в отличие от большинства людей в этом проклятом мире, все в жизни сложилось наилучшим образом – ну вот и радуйтесь…

- Так я же на часах.

- Ну так тем более ступайте. Хорош "часовой", который оставляет лагерь. Или - знаете что? Ложитесь-ка вы спать. Я разбужу вас, если обнаружу, что я в состоянии заснуть, а до тех пор посторожу за вас. Так будет лучше. Все равно ни на что более полезное я сейчас не гожусь.

Глава 15

Первого воина из числа троллей они встретили в предгорье – и, пожалуй, эта встреча была одинаковой неожиданностью как для самих путешественников, так и для тролля. Дорога, огибающая склон горы, не позволяла путешественникам видеть ничего, кроме лежавшей далеко внизу долины, из которой они поднялись. Поэтому, когда за поворотом неожиданно открылось плоское плато с нагромождением камней и сторожащим его троллем в шлеме и с копьем, все – и люди, и троллий войн – на секунду замерли от неожиданности.

Эйсли успел подумать, что это, должно быть, был один из приграничной стражи, о которой Гильом говорил, что они собирают с людей пошлину за проход через горы, и успел решить, что им придется раскошелиться, если они не хотят раньше времени привлечь к себе внимание своих врагов. А потом тролль, в ужасе проорав что-то на тролльем языке, бросил копье и