Нежное создание 2 - Жанна Штиль

«Не придёт», — заверила она себя. Кусачие цены не хуже злющей цепной собаки перекроют вход в дорогое заведение небогатым обывателям.

Она пропустила момент, когда губернатор закончил свою речь, и приглашённые единым плотным потоком влились в широко открытые двери кофейни.

Поняв, какого та уровня, небогатые горожане, кривясь и укоризненно покивав на свежеокрашенный белоснежный особняк, ушли кто в сторону площади, кто к каналу.

Посетители не толпились у барной стойки, не выстраивались в длинную очередь. Разделившись на группы по интересам, господа оккупировали всё свободное пространство небольшого зала, прохаживались, вели беседы, рассматривали интерьер заведения, задерживались у витрины-шкафа с продукцией и ценниками, оглаживали столешницу барной стойки, пробовали на прочность барные стулья, привычно ждали, когда их обслужат.

Чтобы рассадить всех желающих, в ход пошли запасные стулья.

Госпожа Маргрит то и дело указывала на стоявшую на стойке рамку, похожую на портретную, со вставленным в неё меню и которая, впрочем, приглашённых интересовала мало.

В любимой Никой VIP-зоне расположились судья и старший бальи с супругами, губернатор и красивая молодая женщина с мальчиком на вид лет шести и прелестной белокурой четырёхлетней девочкой.

Мама с детьми заказала горячий шоколад, холодный чай с лимоном, мёдом и мятой, треугольные сырники с изюмом и пирожное-медовик. Старшие женщины решили попробовать «Пивную тарелку № 2» с ароматным куриным филе в кляре, золотистыми сырными палочками и пикантными луковыми кольцами в кляре.

Мужчины к пиву заказали пивные тарелки всех видов.

За вторым столом в VIP-зоне, расположенной ближе ко входу в кофейню, но от этого не ставшей менее привлекательной, расположилась чисто женская разновозрастная компания, включая трёх девочек-подростков, в которой выделялась госпожа Шрайнемакерс и, как ни странно, чувствовавшая себя необычайно непринуждённо госпожа Бригитта.

Госпожа Маргрит часто подходила к ним, задерживалась, участвовала в беседе. Указывая на витрину, рекомендовала отведать то или иное блюдо. Женщины много ели, на похвалу не скупились, удовлетворённо кивали и улыбались. Девочки шептались, обсуждая полученные «жетоны» за покупку одной чашки горячего шоколада.

Не советуясь с Ван дер Меером, которому в последнее время было не до Ники, повторяя как мантру, что победителей не судят, девушка решила действовать самостоятельно — ввела накопительную скидку на покупку чашки горячего шоколада. В качестве дисконтной карты вместе с каждой покупкой вручала покупателю «жетон» в виде миниатюрной кружки-напёрстка*. Их лепил Маркус — старательно и весьма аккуратно. Его тонкие пальчики как нельзя лучше подошли для задуманного. Смесь обожжённых «жетонов» в коробке пестрила разноцветьем.

— Соберите на шнурок девять кружечек, принесите в кофейню и получите десятую чашку горячего шоколада бесплатно, — поясняла Ника каждому покупателю дорогого напитка.

— Нет, оставить себе «жетоны» нельзя. При следующей покупке отсчёт начнётся снова, — поясняла терпеливо.

— Разных цветов?.. Вам они нравятся? — улыбалась понятливо. — Ничем не могу помочь. Либо обмен, либо соберите коллекцию из всех имеющихся цветов и остановитесь. Выбор за вами.

Ника вертелась как белка в колесе. Провести розыгрыш призов она планировала чуть позже, когда схлынет напряжение, господа пообвыкнут, станут спокойнее: мужчины захмелеют от крепкого пива, а женщины и дети насытятся. Под стойкой стояли призы: пивная кружка, мыльница, оригинальный подсвечник, подставка под ложку и забавная округлая лягушка-копилка. Настроение подпортила пропажа курильницы.

Кто-то разбил её и скрыл от хозяйки? Почему? Испугался, что Ника потребует выплатить причинённый по неосторожности ущерб? С трусишкой она разберётся после.

Курильницу пришлось заменить чайной парой с прямоугольным блюдцем.

Спустя час пропажа «приза» виделась Нике сущей мелочью по сравнению с тем, что творилось под самым её носом.

* * *

Как и госпожа Маргрит Ван дер Меер принял активное участие в открытии кофейни: привечал приглашённых, охотно показывал обстановку и рассказывал о заведении.

В форме морского офицера, гладко выбритый, подтянутый и красивый, сегодня он снова забыл о трости и почти не хромал, выглядел бодрым и всем довольным.

Занятая продажей напитков, Ника не заметила, когда за округлым столиком напротив барной стойки разместилась новая компания. До неё на этом месте надолго задержались две молодые семейные пары, оставив в кошеле хозяйки кофейни внушительную сумму серебром.

Виллемина с братом, угловатым бледным подростком лет двенадцати, расположились на диванчике. По правую руку от дочери на стуле восседал Питер ван дер Ваал. Рядом с Юлиусом сел Алан Матфейсен.

Ван дер Меер принёс дополнительный стул, подсел к главе семейства, и за столом стало теснее. Мужчины пили пиво, разговаривали, ели, отдыхали.

«Так будет всегда», — заметила Ника. Кто-то будет приятно проводить время в дружественной обстановке, а кто-то будет их обслуживать. Ты этого хотела?

О чём говорили за столом, девушка не слышала. Мягкий низкий голос Питера ван дер Ваала звучал тихо и ровно. В расслабленной позе нувориша* сквозило превосходство.

Алан, по мнению Ники, вёл себя сдержанно, а вот Кэптен удивил. Отец Виллемины беседовал преимущественно с ним. Прозвучавшие из его уст «ост-индец» и названия некоторых специй, долетевших до девушки, навели на мысль, что разговор идёт о парусном судне и коммерческой деятельности семьи Адриана до войны.

Виллемина не участвовала в беседе, предпочитая слушать. Присматривала за скучающим братом, маленькими глотками пила горячий шоколад и блаженствовала.

Если все мужчины в зале смотрели на неё, то женская половина пожирала глазами Питера ван дер Ваала.

Глава гильдии ювелиров заметно выделялся среди мужчин своего возраста. Невысокий, худощавый, пропорционально сложённый, с ухоженными светло-русыми волосами, он не казался томящимся от безделья или пресыщенным жизнью. На одухотворённом чисто выбритом бледном лице с правильными чертами выделялись большие глаза цвета недозрелых оливок, которые, казалось, подмечали всё. Пожалуй, именно они делали его лицо живым и красивым.

Всё же, на взгляд Ники, нувориш до уровня аристократа не дотягивал. Одет богато, со вкусом, но… в его осанке и манерах — чуть суетливых движениях, повороте головы, мимике, — ощущалось что-то простоватое и грубоватое, лишённое лоска, что выдавало в нём простолюдина.

Девушка сравнила его с сидевшими рядом Матфейсеном и Ван дер Меером: тем ничего не требовалось доказывать или делать, чтобы не вызывать сомнений в своём происхождении. Одного взгляда на них оказывалось достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что мужчины принадлежат к высшему обществу.

Занятая приёмом заказов и расчётами с покупателями, Ника изредка бросала хмурые взгляды на Виллемину, её брата и отца.

Ангелоподобная дева не изменилась с последней их встречи на похоронах Якубуса. В отличие от Ван дер Ваала выглядела истинной госпожой. Свои безупречные манеры она приобрела в хорошей частной школе. Ею занимались знающие своё дело учителя. На обучение дочери отец не потратил впустую ни одного