"Фантастика 2025-26". Компиляция. Книги 1-14 - Татьяна Владимировна Корсакова

благосклонно. Давние друзья и деловые партнеры, в этом союзе они видели и обоюдную финансовую выгоду, однако наша с Зоей юность удерживала их от поспешных решений. Венчание отложили на год, но мы не стали горевать. Что такое год, когда впереди целая жизнь?! Ослепленный любовью, я тогда и подумать не мог, что о Зое, моей Зое, может мечтать еще один человек.

Игнат приехал в поместье на летние каникулы. С его возвращением наш тандем превратился в трио. На первых порах меня даже радовала эта новообретенная братская привязанность. Непростительно долго я не желал замечать, как при появлении Игната с лица Зои сходит румянец, а взгляд делается задумчивым и самопогруженным, как она избегает оставаться с ним наедине.

Горькая правда открылась внезапно, сорвала с глаз пелену. Мы были в парке, как обычно, втроем, когда отец позвал меня по какому-то делу. Зоя хотела было пойти со мной, но Игнат поймал ее за руку, увлек веселой шуткой. Мой брат умел быть обходительным с женщинами.

Я возвращался в парк, когда навстречу мне выбежала Зоя. Глаза ее были влажными от слез, а лицо… Никогда раньше я не видел отчаяния на ее лице. В мои объятия она бросилась, словно ища спасения. От кого, Господи?!

— Быстро ты, брат. — Игнат улыбался иронично и снисходительно, на щеке его алел след от пощечины…

Стреляться мы решили на, рассвете у ведьминого затона. Место выбрал Игнат, а я не возражал. Я все думал, как могло случиться, что судьба столкнула нас вот так, словно смертельных врагов. А еще я знал, что никогда не смогу выстрелить в родного брата.

Туман полз от воды, оседал росой на стволах пистолетов.

— Так даже интереснее, в тумане! Что скажешь, Андрей? — В голосе Игната слышался знакомый кураж. Мой брат не боялся умереть, а вот боялся ли он пролить чужую кровь?

Я ничего не ответил. Меня бил озноб, и я не знал, что тому было причиной: туман или страх.

— Она ведь всего лишь баба, Андрей! — Голос Игната таял в сизом мареве. — Все это из-за бабы?!

— Я люблю ее, слышишь?!

Ответом мне стал смех и, кажется, щелчок, взводимого курка.

Топот копыт я услышал одновременно с выстрелом. Левую руку обожгло точно огнем. Белая рубаха окрасилась алым. Игнат смог…

— Стоять! Не сметь!

На берег, взрезая туман мощной грудью, вылетел черный жеребец. Отец спрыгнул на землю. Я не видел его лица — только лишь тонущий в тумане силуэт. — Вы что удумали?! Игнат! Андрей! Брат на брата!..

— Прости! — Игнат, опередив отца, упал передо мной на колени. — Прости меня, брат.

Говорить было тяжело то ли от боли, то ли от душивших меня слез.

— Я люблю ее, понимаешь? Больше жизни люблю.

— И больше меня? — Глаза Игната полыхали синим. Два сапфира на похожем на маску лице.

— Да. — Вот я и сказал правду. Брату врать нельзя.

— Волчата! — Отец дернул Игната за плечо, отшвырнул в сторону. — Брат на брата… Что удумали?..

— Ты прав. — Игнат говорил спокойно. — Только не волчата, а волки. Один из нас точно волк.

— Я не волк. — Я попытался сесть и застонал от боли.

— Ты и не можешь им быть. Волками становятся только избранные. Правда, отец?

— Вы братья, — сказал отец, и столько боли было в его голосе, что сердце мое сжалось. — В вас течет моя кровь. Вставай, Андрей. — Он помог мне подняться. — Я отвезу тебя домой, Зосим Павлович осмотрит твою рану. А ты, — он обернулся к Игнату, — ты уедешь. Сегодня же!

— Твоя воля для меня — закон. — Игнат отвесил шутовской поклон, коснулся моего плеча, сказал шепотом: — Еще увидимся, брат.

Игнат сдержал слово, данное отцу, к тому времени, когда мы вернулись домой, его уже не было. Он не появлялся в поместье больше полугода. Из города о нем долетали лишь обрывочные слухи. Слухам этим я внимал с жадным интересом. Я тосковал, на душе было неспокойно, и даже предстоящая свадьба не могла развеять мою печаль.

Игнат появился так же внезапно, как и исчез, вошел в отчий дом с привычной порывистостью и только лишь в гостиной замер в нерешительности. Зоя играла на фортепиано; она сидела спиной к двери, но, верно, что-то почувствовала, потому что руки ее, взметнувшиеся было вверх, упали на клавиатуру мертвыми птицами, а позвоночник натянулся струной.

— Ну, здравствуй, брат! — Игнат шагнул мне навстречу. — Зоя, счастлив видеть тебя!

Она не ответила, даже головы не повернула. Игнат горько усмехнулся, кивнул.

— А я ненадолго. Можно сказать, проездом. Уезжаю за границу. Буду учиться в Берлине инженерному делу. Вот зашел попрощаться и… — он запнулся, — попросить прощения. Зоя, ты меня слышишь?

— Слышу. — Тонкие пальчики пробежались по клавишам, под потолком повисло похожее на стон эхо. Зоя так и не обернулась.

— Вы женитесь, я знаю. — По ковру Игнат шел бесшумно, на мягких волчьих лапах. Шел к Зое, а я не мог даже пошевелиться. — У меня есть подарок для тебя. Скромная безделушка, ничего особенного. — Его пальцы коснулись напряженного Зоиного затылка, заскользили по шее.

Опомнившись, я шагнул к ним, но не успел. Белоснежную Зоину шею обвивала серебряная цепочка, на которой висел похожий на листок клевера ключик. Ведьмин знак…

Зоины пальцы коснулись цепочки, погладили ключик.

— Как красиво! — На губах ее играла мечтательная улыбка, а в глазах заклубился туман, такой густой, что за ним не было видно даже зрачков. Зоя — моя Зоя! — смотрела на Игната так, как раньше смотрела только на меня.

— Я знал, что он тебе понравится. — А Игнат смотрел только на меня. И столько всего было в его взгляде…

Не знаю, чем бы все закончилось, если бы в гостиную не вошел отец.

— Ты?

— Я.

— Надолго?

— Нет, только до свадьбы брата. Я ведь могу остаться до свадьбы?

Я не хотел, чтобы он оставался, не желал видеть пьяный ведьмовской туман в Зоиных глазах. Я уже был готов сказать нет, когда отец вдруг сказал:

— До свадьбы можешь остаться, но затем… — Он подошел к Игнату вплотную. — Помнишь наш уговор, сын?

— Такое не забыть. — Губы Игната скривились в горькой усмешке. — Сделаю, как ты велел, отец, — добавил он с многозначительностью. — Зоя, сыграй нам что-нибудь! — Он дотронулся до Зоиного обнаженного плеча, и она послушно кивнула, прежде чем коснуться клавиш, тронула треклятый ключ.

Руки мои дрожали от желания разорвать цепь, стряхнуть с Зои морок. Я не успел…

— Что это? — Голос отца сделался хриплым, едва слышным. Он тоже смотрел на ключ.

— Занятная безделица, правда? — Игнат отошел к окну, всмотрелся в сгущающиеся