Олегархат им. тов. Сталина - Квинтус Номен

— Да миллиарда уже набираем, — хмыкнул Пантелеймон Кондратьевич, — осталось жалких двадцать восемь. При том, что все уже получаются одетыми, обутыми, сытыми и смотрящими телевизоры с вечера до утра. Еще предложения будут?

— Будут, — в разговор вступила уже я. — В любом случае мы в работе по зачистке криминальных накоплений всё выгрести не сможем, там останутся очень, очень большие суммы, и, думаю, минимум половина так называемой наличности как раз в облигации и спрятана.

— Предложение просто выдающееся! — не удержался от комментария Пантелеймон Кондратьевич, — И что дальше?

— А полвина этой половины как раз в южных республиках и находится. Но на Юге — жарко, так что если там начать массовые продажи кондиционеров…

— Насколько массовые? — все ехидство у Пономаренко мгновенно испарилось.

— Массовые — это действительно массовые. Сами мы, конечно, столько, сколько потребуется, кондиционеров сделать не сможем, но с помощью — существенной помощью — братских, извините за выражение, стран окажемся в состоянии выйти на уровень производства в сто тысяч бытовых кондиционеров ежемесячно.

— Сколько⁈

— Немцы могут нам в этом очень серьезно помочь: они реально могут нам поставлять по сто тысяч вентиляторных блоков…

— Не могут, — отреагировал тут же Николай Семенович, — у них просто медного провода не хватит, даже на четверть такого объема не хватит, я этот вопрос уже прорабатывал. Не про кондиционеры, конечно, а про…

— А с проводом им поможет наш большой друг товарищ Ким Ирсен. У него как раз заработал завод по производству электролизной меди, и, поскольку скоро начнется сезон дождей и электричества с ГЭС у него этому заводу месяца четыре будет хватать без вопросов, то и у немцев с проводами проблем не будет.

— А товарищ Ким сразу моторы для вентиляторов…

— У него есть электролизный завод, завод про изготовлению медного провода и химзавод, производящий лак для изоляции. А электромоторных заводов у него нет. И не будет, у него людей для работы на заводах не хватает.

— Исчерпывающе, спасибо, Светлана Владимировна. И сколько мы получим с кондиционеров?

— Я думаю — а мнением Госкомцен тут можно и нужно пренебречь — при цене в двенадцать тысяч за один кондиционер мы сможем выгребать с южных республик примерно по миллиарду в месяц. Это, конечно, немного, но хоть что-то.

— Вот за что я тебя всегда так любил, Светик, так это за скромность! — довольно рассмеялся Николай Семенович.

— Никакой скромности, все гораздо хуже. Месяца три продажи пойдут там на «ура», а потом до баев тамошних все же дойдет, что кондиционер сам по себе работать не может, ему электричество подавай. А если учесть, что один кондиционер жрет два киловатта мощности, к осени электричество там закончится совсем, а с этим и продажи рухнут.

— А вот за что я тебя, Светик, не люблю, так это за твой вечный пессимизм. Там в одном Таджикистане уже выстроили чуть ли не пять сотен небольших ГЭС…

— Общей мощностью хорошо если мегаватт на двадцать пять…

— А с кондиционерами резко вырастет спрос на малые комплектные ГЭС Большеустьинского завода, что дополнительных приварок бюджету даст. Но в целом ты, конечно, тоже права: одной электрической техникой мы людей не насытим. А что у тебя с новым автозаводом?

— Комсомольский завод, — отвечать стал Станислав Густавович, — конечно, заработает даже несколько раньше планового срока, но его полста тысяч «Саврасок», даже в улучшенной версии «Амур», погоды не сделают. А совместное производство с новым автозаводом в Корее начнется лишь в следующем году, да и то, мне кажется, товарищ Ким большую часть выпуска оттуда себе забирать будет.

— То есть если вообще все мелкие проекты в кучу собрать, — подытожил «предварительный обмен мнениями» Пантелеймон Кондратьевич, — то мы в состоянии закрыть где-то в пределах пяти миллиардов…

— И остается только наш Светик, — тем же мрачным тоном продолжил фразу Николай Семенович, — но сможет ли Светлана Владимировна заткнуть такую дыру в бюджете, зависит все-таки не от нее.

— А от кого же?

— Светик, выйди на минуточку, а то я при тебе не могу ответить товарищу Пономаренко. Хотя сиди, я уже придумал, какие слова можно использовать. От мировой конъюнктуры! Правда, если у нее все получится, то про миллион сверхплановых телевизоров можно будет забыть, но никто по этому поводу точно горевать не будет.

— Давай подробности.

— Держи. Пари-Банк сейчас, после того как мы всю эту карточную систему запустили у себя, заказал банковских машин чуть меньше чем на полмиллиарда рублей, и на вдвое большую сумму платежных терминалов. И сразу десять миллионов карточек, которые мы им по десятке предлагаем. Но пока это только один банк, а переговоры идут уже с пятью банками в Швейцарии, а всего в Европе два десятка банков к таким переговорам готовятся.

— Солидно, но причем тут миллион телевизоров?

— У нас же все просто: завод или телевизор делает, или монитор к машине вычислительной. А Светик считает, что как только банковские вычислительные системы заработают — там, на Западе заработают, то все иностранные бухгалтера бросятся закупать бухгалтерские машины. А еще куча народу захочет и инженерные машины приобрести. В целом получается, что возможные продажи этих машин за границу составят примерно миллион штук, и это только в текущем году.

— А чем обусловлена такая цифра? — Пантелеймон Кондратьевич повернулся к Струмилину.

— Тем, что наша промышленность их больше изготовить не сможет, — улыбнулся тот. — Должен заметить, что благодаря работе Светланы Владимировны и ее Комитета мы с большим успехом развалили полупроводниковую… то есть промышленность вычислительной техники в Европе и особенно в США, но уперлись уже в ограниченность наших возможностей. Так что я категорически поддерживаю ее инициативу о запуске нового завода в Корее, ведь если он хотя бы в этом году выйдет на запланированные показатели, то империалистам о собственной вычислительной технике можно будет вообще забыть.

— А это почему?

— Потому что Светик продает буржуям за десять тысяч долларов машины, которые сами они с трудом могут изготовить за полмиллиона. И есть мнение — не мое, я же в этих мелких детальках вообще ничего не понимаю — что через год-полтора у нас можно будет цены еще вдвое снизить.

— То есть Светлана Владимировна одна всю дыру в