Продавщица 4: А с платформы говорят… - Анна Наумова

* * *

Услышав про перспективу оказаться в детской колонии, Толик мигом побледнел. Вряд ли ему стало стыдно, скорее всего, он просто струхнул. Лицо его выражало уже не нахальство, а недоумение, потом растерянность, а вскоре стало ясно, что пионер вот-вот — и наложит в штаны от страха.

— К-как в колонию? — спросил он. — Это типа… тюрьма?

— Да, настоящая, с решетками на окнах, — сказала я и демонстративно повернулась к парню спиной. — Ариведерчи!

Мигом все понявший Толик застыл на месте, а потом начал канючить, размазывая сопли по лицу:

— Я это… я это… я больше… не бу-у-ду! Я не думал, что Власта Матвеевна придет! Она же болела! А она пришла — и сразу контро-о-льную!

Повернувшись обратно, я с жалостью посмотрела на курносое веснушчатое лицо, понимая что вряд ли из этого жуликоватого и залюбленного ребенка вырастет что-то путное… Однако решила все же попробовать.

— Значит, так, — веско сказала я, — ладно, дам тебе шанс. Но с сегодняшнего дня ты у меня на крючке. Понял?

Не верящий своему счастью мальчишка поднял на меня глаза.

— Так Вы… никому не скажете?

— Будем считать, что ты на испытательном сроке, — подумав, ответила я. — Вплоть до получения аттестата. Хоть один малейший проступок — и я тебе этого не спущу. И прекращай канючить! Берись уже за голову, хватит балду пинать, учись, на кружок запишись какой-нибудь, в общем, живи нормальной жизнью. И хватит тебе уже на занозы маме жаловаться. Будь мужиком!

Поддернув штаны, Толька кивнул, попрощался и мигом исчез за дверью, будто опасаясь, что я передумаю. Я, проводив своего будущего бывшего и выдохнув, откинулась на стуле назад, поудобнее устроилась и закрыла глаза. Подремлю минуток пять и займусь делами… Может быть, и впрямь у меня и в этот раз получилось изменить ход истории? Вдруг мой будущий бывший возлюбленный сейчас получил шанс прожить совсем другую жизнь? А значит, все было не зря…

* * *

— А знаете, что у вас аппендицит? — сказал вдруг кто-то рядом.

— Какой аппендицит⁈ У меня нога сломана! Не видите, что ли! — возразил другой голос.

Ничего не понимая, я открыла глаза…

Я находилась у себя дома, на дворе стояла зима 2025 года, мой муж Гоша пропадал на работе, а по телевизору шел старый фильм «Невероятные приключения итальянцев в России»…

* * *

— Галочка, мы в город едем с Сережкой, кое-что надо к школе прикупить! — в дверь просунулась лохматая голова моего супруга Гоши. — Ты, если хочешь, оставайся. Погода жуть как испортилась. Я бы и Сережку дома оставил, да очень уж хочет со мной прокатиться…

— Да-да, — рассеянно пробормотала я.

Прошел почти год с того момента, как я, увлеченная просмотром фильма «Невероятные приключения итальянцев в России», сама не заметила, как попала в 1956 год, и вновь вернулась к работе учителем. Только теперь я была уже не просто рядовой учительницей Дарьей Ивановной Кислицыной, а — ни много ни мало — целым завучем ленинградской школы. Мое четвертое путешествие в СССР не прошло даром: после моего возвращения в нашей семье произошли разительные перемены.

Кто же этот Сережка, и как он появился в нашей семье? Да очень просто: подумав, я решила, что неспроста жизнь забросила меня в тело школьной учительницы. И временно замещать настоящую Дарью Ивановну на должности завуча школы мне пришлось неспроста. Моя московская коллега Дарья Ивановна правильно заметила, что за каждого мальчишку и каждую девчонку у меня болела душа. В каждом ершистом ребенке я в первую очередь видела человека, нуждающегося в любви, поддержке, да порой — и просто в нормальном человеческом отношении.

Поэтому, подумав хорошенько и взвесив все «за» и «против», мы с моим мужем Гошей взяли да и отправились в ШПР, то есть школу приемных родителей. Походив туда какое-то время и собрав все нужные документы, мы поехали в детский дом «присматривать» себе ребенка.

— Ты бы кого хотел? — спросила я у Гоши, который, насвистывая себе под нос, рулил по шоссе. Спросила я так просто, чтобы хоть чем-то отвлечь себя от тревожных мыслей. Все-так не чайник подержанный берем, а ребенка. Как-то у нас пройдет первая встреча?

— Девочку, — признался муж, покраснев. — Хорошенькую такую, маленькую. Принцесса чтоб была моя.

— А я кто? — шуточно рассердилась я.

— Ну королева-то у меня уже есть, — нашелся Гоша. — Вот теперь хочу принцессу. Для полного, так сказать, комплекта. А если честно, то все равно. Мальчишка — тоже хорошо. Читать его научу, в теннис играть, в шахматы… А зимой на каток пойдем.

Как только Гоша упомянул каток, я вдруг вспомнила сон, который видела во время своего третьего путешествия в СССР: счастливая семья катается на льду, старшие пацаны лихо выписывают пируэты, а маленькая девчушка только-только учится стоять на льду, крепко поддерживаемая своим папой. Вот бы и у нас так было!…

На пороге детского дома нас встретила радушная воспитательница.

— Галина Антоновна, Георгий Константинович? Здравствуйте, здравствуйте, очень рада… Проходите, побеседуем.

— Пошли, пошли, — подтолкнула я в спину мужа, который не ко времени тоже разволновался.

Всякий раз при упоминании о детском доме мне виделись мрачные картины приюта: серые тусклые стены, запах кислых щей из столовой, худющие большеглазые несчастные детишки в лохмотьях, на которых орут злые воспиталки…

Однако ничего этого и в помине не было. Пока мы шли по коридору, мимо нас много раз пробежали вполне себе упитанные и резвые мальчишки и девчонки, довольно прилично одетые и веселенькие. А в кабинете воспитательницы было довольно-таки уютно: стол, кресло, мягкий диванчик, цветы, на столе — чайник и тарелка с домашними печеньями.

— Может, чайку? — радушно спросила приятная женщина.

— Д-да, — заикаясь, пробормотал супруг. Он разволновался не на шутку. Я уже было полезла в сумку за успокоительным, как тут…

Ба-бах!

Раздался ужасный звук битого стекла, на пол посыпались осколки. Неужто граната? Я мигом ринулась на пол, дернув за руку супруга. Однако все было не так страшно: никакой гранаты не было и в помине — в угол комнаты влетел футбольный мяч.

— Ох! — воскликнула воспитательница. — Вы, уж пожалуйста, нас извините…

Высунувшись в окно, она прокричала: