Источник - Дмитрий Александрович Билик

Потому я, прижимая кроссовок к груди, как самую дорогую реликвию, шагнул в на глазах оползающий косяк. Еще подумалось, что будет очень неприятно, если одна часть меня остается здесь, а другая окажется в Фекое. Не так бы я хотел жить на два дома. Надо было все-таки реечки использовать, они все же надежнее.

Впрочем, все обошлось. Я впервые за долгое время не рухнул, а вышел на запорошенный снегом задний двор дома, сразу поджимая под себя пальцы необутой ноги. Что самое противное, кроссовок надеть нельзя, пока я не выпущу оттуда Саню. А тот вообще лежал на стельке, не подавая признаков жизни. Надеюсь, это его так не раскумарило, я кроссовки ни разу не стирал. Как-то не до этого было.

— Мда, каждое твое возвращение становится все более эпичным, — призналась мне Алена, которая уже стояла в открытых дверях дома. — Даже боюсь предположить, что будет в следующий раз.

— Да, Алена Николаева, еле выбрались, — отмахнулся бес, крутясь под ногами у бывшей приспешницы.

Видимо, он сбегал за ней, пока мы с домовым утрясали все формальности. Что интересно, коробки со спиртным я не увидел. Явно где-то спрятал.

— Ты же без своей птички? — поинтересовалась Алена. И вдруг, встрепенувшись, добавила. — И где Юния?

Я, все еще стоя наполовину разутым на холодной земле, по-идиотски пожал плечами. Казалось, что ответственный за мою судьбу сейчас откровенно ржет где-то наверху. Да и не судьба это, а, скорее, что-то вроде промежуточного испытания — цугцванга. Вот только что они упустили — Мотя Зорин редко претендует на чужое, но и свое никогда не отдает.

Глава 20

— А он точно твой друг? — мрачно поинтересовался бес, оглядывая наши новые фекойские владения.

Я промолчал, потому что не хотел говорить Григорию правду. Зачем лишний раз огорчать нечисть? Вообще, надо отметить, что мой помощник удивительным образом зажрался. Помнится, когда мы познакомились, бес был рад дешевому пиву и засохшим пряникам на дальней полке, потому что большего в моем доме и не оказалось. Теперь же выяснилось, что у Гриши очень высокие требования, и та жилплощадь, которую нам выделил правитель крепости, под них не подходит. Держу пари, если взять у него интервью на Патриках, выяснится, что хозяин «должен зарабатывать минимум миллион в месяц».

Ну да, домик оказался маленьким, неказистым, всего с двумя комнатами, с небольшой (но все же функционирующей) каменной печью, подходящей для готовки, с единственным спальным местом в виде топчана и полным отсутствием прочей мебели. Ну извините, не студия в новостройке, фекойцы жили значительно проще. Зато дом оказался наполовину выложен из камня, что красноречиво свидетельствовало о нашем статусе. Мол, непростые гости приехали. К тому же Анфалар пообещал принести шкуры для утепления и к концу дня свое слово сдержал. Да и район в целом неплохой. Правда, я не знал, есть ли вообще в Фекое плохие районы?

Почему мы не смогли остаться в доме моего друга? Все оказалось невероятно просто. Я и раньше славился тем, что притаскивал всякого рода живность, не особо задумываясь, как она станет уживаться с местными. Вот только на этот раз серьезно просчитался, когда приволок Саню, пусть и полуживого.

Читал бы я побольше умных книжек или хотя бы внимательно пролистал тетрадь Спешницы, то знал бы — домовые жуткие одиночки. У них даже процесс деторождения оказался невероятно приятен для мужчин — особи встречались, заделывали ребятенка, после чего самец отправлялся восвояси, а женщина воспитывала дитя. Да и то недолго, а затем в лучших традициях черепах усвистывала на все четыре стороны. По словам того же Гриши, среди домовых женщины — вообще не редкость. К тому же, «хрен их там разберешь, они же все волосатые».

В общем-то процесс воспитания сильно походил на бесовский, вот только последние хоть как-то чтили семейные узы. Иной раз и отец-бес мог появиться в жизни отпрыска, наставительно отвесить подзатыльник и с чувством выполненного долга продолжать выплачивать алименты. Что до матерей, так у бесов с ними была очень крепкая связь вплоть до самой смерти. Не думал, что скажу это, но бесы оказались значительно человечнее домовых.

Так или иначе, но выяснилось, что Момой с Саней не то что не смогут жить вместе, а не сядут в одном Мертвом лесу справить нужду. А так как мы не могли попросту отселить домового, то решили переехать с ним. И довольно скоро оказались в относительно фешенебельном здании в конце тупика справа от городских ворот. Как заявили бы риелторы: тихое место, хорошие соседи, пять минут до метро (если у тебя есть реликвия для перемещения в другие миры). Короче, надо брать!

Мне-то что, я в таких местах жил, где тараканы бегать боятся. А вот у Гриши понижение статуса после Ингиных хором с собственной комнатой вызвало стойкое неприятие и даже изжогу, насколько я мог судить по его перекошенному лицу.

Что может помочь в исправлении плохого настроение? Конечно же физический труд. Ладно, вполне вероятно, что веселее ты после него не станешь. Но лично мне пришло в голову, что лучше пусть Гриша шуршит по хозяйству, чем сверкает своей недовольной физиономией. Поэтому бес взялся стряпать из тех продуктов, которые принесла Алена, а черт стал наводить порядок в нашем временном обиталище.

Я же пока смотрел на спящего Саню, развалившегося на единственной кровати. Обряд по переходу в новый дом я провел. И тот даже сработал, потому что Саня, к моей невероятному удовольствию (только в новом жилище мне удалось наконец снять сплошь мокрый и грязный носок и надеть кроссовку), вывалился из обуви и приобрел свой прежний размер. Напрягло только, что сделал он это не приходя в сознание.

Нет, ничего такого. У нас большинство населения не приходя в сознание живет, рожает детей, получает какие-то грамоты на работе, ходит на родительские собрания. В общем, выполняет одни и те же рутинные последовательности дел, словно функции какие-то, а не люди. Но меня такое положение вещей не устраивало. Нам надо было поскорее разобраться со Стынем, да еще спасти Юнию.

Хотя про домового я все же проконсультировался с бесом. Вдруг Григорий мог и с его хистом поработать. Однако ответ Григория был категорическим:

— Бесы только с рубежниками дружбу водят. Что до домовых… то тех дом должен