Абсолютная Власть 3 - Александр Майерс

Конница графа обрушилась на кирасиров Муратова, как ураган. Столкновение было ошеломляющим и сокрушительным. Соболевцы бились с яростью людей, которые знали, что решают исход битвы.

Кирасиры Муратова, застигнутые врасплох, были быстро перебиты или обращены в бегство.

И тогда по всему полю, с разных сторон, послышались тревожные, отрывистые сигналы рогов Муратова. Сигналы к отступлению.

Их атака захлебнулась. Их главный козырь был повержен. Войска альянса начали откатываться, отступать под прикрытием своих артефактов.

Битва была выиграна.

Ко мне подскакал Станислав. Его доспехи были забрызганы кровью, лицо сияло от возбуждения. Он осадил своего могучего коня и с широкой улыбкой воскликнул:

— Я смотрю, у вас здесь была весёлая ночка, Владимир! Я успел вовремя?

Я глубоко вздохнул, с трудом распрямляя спину. Боль и истощение накрыли меня с головой. Я оглядел земли вокруг усадьбы, изрытые взрывами и усеянные телами, на труп дракона, на отступающего врага.

— В самую нужную минуту, Станислав, — мой голос прозвучал хрипло и тихо. — Благодарю. Но… — я перевёл взгляд на горизонт, где уходили силы Муратова. — Война только началась.

Глава 19

Перелом

Лесная дорога, петляющая среди холмов, казалась бесконечной в предрассветной темноте. Экипаж графа Муратова подпрыгивал на колдобинах, скрипя рессорами. Внутри, в бархатной полутьме, освещаемой лишь тусклым кристальным светильником, царило гнетущее молчание.

Альберт сидел напротив своего господина, сохраняя невозмутимое, почти сонное выражение лица. Но внутри он был так же бодр и внимателен, как хищник, наблюдающий за жертвой.

Ночью они проезжали относительно недалеко от владений Градовых и видели, как западный горизонт озарялся вспышками, и доносился приглушённый, но не умолкающий грохот.

Симфония разрушения. Музыка, которую Альберт слушал с большим удовольствием.

Исход битвы пока был скрыт пеленой дыма и неразберихи. Но сам факт, что сражение затянулось, говорил о многом. Градовы держались куда крепче, чем кто-либо мог предположить.

Напряжение графа было почти осязаемым. Он сидел, откинувшись на спинку сиденья, поминутно поправляя воротник рубашки. Его пальцы барабанили по коленям, а взгляд, устремлённый в темноту за окном, был мрачен. Причиной тому было не только сражение.

Несколько часов назад к карете прилетела магическая летучая мышь с посланием от барона Неверова. Голос барона, шипящий и прерывистый, донёсся до них:

«Ваше сиятельство… вынужден сообщить… мой авангард попал в засаду. Диверсанты Градовых… разрушили мост через расщелину… дорога заблокирована. На обход потребуется время. Выдвигаюсь с основными силами, но задержусь».

Когда Муратов услышал это послание, то еле сдержал ярость. А Игнатьев опустил глаза, чтобы скрыть довольный блеск в них, и рассмеялся про себя:

'Всё идёт по плану, — мысленно ликовал он. — Тот мост и правда взорван, но сделали это люди самого Неверова… Тебе предстоит одному влететь в этот капкан, Рудольф. Без поддержки Неверова тебе будет куда сложнее раздавить Градовых, не так ли? Ты потерял много сил ещё до сегодняшней ночи.

А чем дольше и кровопролитнее будет эта война, тем сильнее тебе понадоблюсь я и мои связи. Ты уже не сможешь обойтись без моего влияния

И когда придёт время, я тебя уничтожу!'

Вслух же он сказал мягко, успокаивающе:

— Успокойтесь, Рудольф Сергеевич. Барон Неверов — человек осторожный. Возможно, он и правда столкнулся с диверсией. Градовы коварны, мы это знаем. Его войска всё равно подойдут. Просто позже.

— Позже? — фыркнул Муратов. — Каждый час дорог! Пока они там стоят перед разрушенным мостом, как бараны, Градовы получат подкрепление!

— Сомневаюсь, — покачал головой Альберт. — Кто им поможет? Нет, они одни.

Донесения, которые периодически доставляли магические духи с поля боя, были отрывочными и противоречивыми. Ясно было лишь одно: купол Очага Градовых всё ещё держался. Пробить его, даже с помощью всей мощи боевых артефактов Муратова и артиллерии фон Берга, не удавалось.

Смог ли помочь в этом дракон — оставалось загадкой. Последние духи сообщали о каком-то невероятном выбросе магической энергии в центре поместья, но что это было, прорыв защиты или что-то иное, понять было невозможно.

Советник ловил себя на том, что с удовольствием наблюдает за мучениями графа. Впрочем, как и всегда.

Каждый проблеск неуверенности на лице Рудольфа, каждый нервный взгляд в окно доставляли советнику сладкое наслаждение. Он, как искусный кукловод, наблюдал за танцем марионетки, которую сам же и направлял.

Они уже почти добрались до дачи Муратова в Горных Ключах — уединённом, безопасном месте, откуда граф планировал руководить войной. Уже показались огни в окнах, силуэты охранников на воротах.

И в этот момент в окно кареты, разрезав воздух, влетел ещё один дух. Но не прежний, легкомысленный элементаль, а нечто более солидное — дух-гонец в образе сияющего сокола. Он парил рядом с окном, и от него направился мысленный поток информации, адресованный лично графу.

Муратов замер, впитывая донесение. И с каждой секундой его лицо становилось всё мрачнее, а в глазах разгорались угольки бешенства.

Игнатьев изнывал от любопытства. Он не мог слышать, что передаёт сокол, и сверлил Рудольфа взглядом.

Судя по его лицу, ничего хорошего не случилось.

— Что? — вырвалось у Муратова наконец. — Не может быть!

— Что случилось, ваше сиятельство?

— Дракон повержен, — граф так дёрнул воротник рубашки, что пуговица отлетела и заскакала по полу кареты.

— Не может быть! — наигранно изумился Альберт.

На самом деле, он так и думал, что Градовы с помощью своего Очага смогут одолеть даже такое могучее существо. Судя по донесениям шпионов, Владимир Градов сумел превосходно развить свой Очаг.

— Его техническая рота атаковала силы фон Берга, — процедил Муратов, — и отступила с минимальными потерями. Контратака… значительные потери… наш воевода принял решение отступать.

Игнатьев покачал головой, скрывая довольную улыбку.

«А как ты думал, Рудольф? Я давно уже понял, что Владимир слишком крепкий для тебя орешек…»

Муратов взревел. Он вскочил с места, едва не ударившись головой о потолок кареты, и взмахнул рукой. По его пальцам пробежали языки пламени.

Советника охватил безотчётный ужас. Он вжался в стену кареты, стараясь унять дрожь, и не мог.

С ладони Рудольфа сорвался короткий сгусток ослепляющего пламени. Он ударил по парящему духу. Тот вскрикнул — пронзительно, не по-птичьи — и рассыпался на тысячу искр, которые тут же погасли в воздухе.

— Неудачники! — завопил граф, его лицо побагровело. — Как они могли⁈

Он тяжело дышал, сжимая и разжимая кулак, по которому всё ещё бегали языки огня. Казалось, ещё немного — и Муратова разорвёт на части от ярости.

Альберт с трудом сглотнул. Радость от таких вестей смешалась со страхом, и это