Светлый пепел луны. Книга 3 - Тэнло Вэйчжи

– Цан Цзюминь, да ты слепой! Если нравится мыть, можешь сам заняться этим. Я больше не хочу у тебя ничему учиться и немедленно ухожу!

Сусу атаковала его огнем вдвое сильнее, однако пламя тотчас рассеялось перед ним. Все с тем же каменным лицом он поднял руку, и черная молния сгустилась в его ладонях и превратилась в толстую цепь. В следующий миг она опутала девушку.

– Остаться или уйти, решать не тебе!

Один из учеников секты Пэнлай помог Цай Шуан подняться – та все еще исступленно рыдала, мелко дрожа, а Цан Цзюминь повел Сусу к озеру Омовения клинков.

По дороге девушка прокляла всех этих предвзятых учеников секты Пэнлай, не видящих дальше собственного носа, и на куски разорвала образ Цан Цзюминя в своем воображении.

Как только они пришли, повеяло сильным жаром. Сусу подняла глаза и увидела, что вместо воды озеро наполняет огонь, а вокруг лежат брошенные духовные мечи. Некоторые заржавели от времени, другие сияли ослепительным блеском и издавали слабый гул.

Цан Цзюминь отпустил ее, сел рядом скрестив ноги и холодно проговорил:

– Вымой мечи магмой и соскобли с них грязную ци. Как только очистишь тысячу клинков, выпущу тебя отсюда.

Затем он встал, подошел к кромке озера и взял один из духовных мечей. Вскоре грязная ци рассеялась, и оружие очистилось.

Однако у Сусу совсем не осталось прежнего уважения к этому человеку, как и желания заслужить его прощение. Она презрительно посмотрела на него своими яркими черными глазами, но тот ответил ей молчанием.

Девушка присела у озера, взмахнула рукой, и с десяток мечей поднялись из пламени и направили свои острия на Цан Цзюминя. Сусу улыбнулась:

– Брат, прости, я не могу ими управлять!

Молодой человек мгновенно увернулся от напавших клинков и, оказавшись за спиной девушки, обхватил ее за талию.

– Что ты делаешь? Отпусти меня сейчас же! – закричала она.

Но Цан Цзюминь подвел Сусу к краю озера, взял ее руки в свои и принялся показывать, как мыть узорчатый меч. В его крепких объятиях она не могла пошевелиться и вынуждена была терпеть, пока раскаленная магма неприятно покалывала ее духовную силу. Когда узорчатый меч стал ярче и засиял, Сусу от злости и обиды зашвырнула его в озеро. Раздался всплеск, и огненные брызги полетели ей в лицо. Однако капли лавы не нанесли ей вреда: их остановил своей рукой наставник. Он тихо охнул от боли, тем не менее не выпустил девушку из объятий.

Заметив ее обиженно надутые губы, он хмуро взглянул на пламенеющую и булькающую магму и объяснил:

– В юности наставник велел мне вымыть тысячу мечей. Сказал, что нужно научиться говорить с клинком. С этого началось мое обучение искусству быстрого и легкого меча.

Сусу замерла. Так, значит, он уже дает ей уроки?

– Но почему ты наказал меня? Цай Шуан сама прыгнула в озеро, еще и меня столкнула.

Цан Цзюминь спокойно ответил:

– Я знаю, что ты не виновата.

– Что? – вскинулась она. – Мне не послышалось?

– Старейшина Дун И души в ней не чает. Даже если я и все последователи секты Пэнлай подтвердят твою невиновность, он все равно будет на стороне приемной дочери. А теперь ты наказана, и, значит, недоразумение улажено. Старейшина за это не возьмется.

– Если отец узнает, что я здесь терплю, он объявит войну старейшине Дун И, – проговорила Сусу.

Цан Цзюминь тихо ответил:

– Любая война, даже выигранная, уносит многие жизни. Не лучше ли найти менее кровопролитный способ уладить наши противоречия? Твоя обидчица тоже пострадала. В ближайшее время ей будет очень больно. Подожди немного, и сама все увидишь.

Сусу не ожидала от него таких порочных слов и ощутила, как по коже побежали мурашки. Тут она осознала, что он все еще держит ее за руку. Неужели боится, что она убежит или направит на него мечи? Но, прислушавшись к своим ощущениям, девушка поняла, что его объятия уберегают ее от жара огненного озера, смягчая и перенаправляя солнечную энергию так, чтобы согреть ее замерзшие в Ледяном омуте внутренности. Недомогание, вызванное пребыванием в стылой воде, совершенно исчезло. Но как же тогда согреется Цай Шуан? Наверное, именно это он имел в виду, когда говорил, что ее страдания еще впереди.

Она снова обернулась, чтобы разглядеть его лицо и понять, о чем он думает, как вдруг услышала:

– На что уставилась? Начинай мыть мечи!

Глава 28

Соперничество

Со временем Сусу осознала пользу от омовения клинков. Искусство владения мечом в ее родной секте Хэнъян основывалось на навыках и смелости бойца, в Пэнлае же основной упор делался на само оружие и его духовную энергию. Отмывая мечи от скверны, девушка руками чувствовала трепет тонкого, словно крыло цикады, клинка, и ощущение это было не сравнимо ни с чем другим. Позже Цан Цзюминь сказал ей, что для овладения искусством быстрого и легкого меча нужно научиться сердцем угадывать намерения своего оружия, стать с ним единым целым. Более того, она слышала, что лучшие мастера клинка на Пэнлае могли повлиять на сознание меча и пробудить его дух, поэтому Сусу, которая всегда стремилась к познанию нового, уже не отказывалась мыть их. А пока она очищала клинки, Цан Цзюминь сидел под деревом и наблюдал.

Сусу ожидала, что за этим занятием проведет еще много времени, однако наставник отпустил ее уже через месяц. Получив свободу и вернувшись в секту Пэнлай, она узнала от других последователей, что пребывание в Ледяном омуте подорвало здоровье Цай Шуан. Вечный холод тех вод пропитал тело молодой женщины до самых костей, исцелиться ей так и не удалось, и старейшина Дун И забрал полумертвую приемную дочь из Пэнлая.

Ученики секты вежливо приветствовали Сусу. Даже случайно столкнувшись с тем возмущенным последователем, она не увидела на его лице ни следа прежнего гнева – напротив, он поздоровался с ней, накрыв ладонью одной руки кулак другой, как будто ничего и не произошло.

«Хм? Неужели все здесь правда так дружелюбны?»

Спустя несколько дней, когда Сусу гуляла в абрикосовой роще, к ней подошел ученик и, покраснев, пригласил обменяться опытом. Девушка подумала, что если ей удастся надолго задержаться на Пэнлае, то неплохо бы подружиться с другими последователями, поэтому с радостью согласилась.

Скромный и вежливый ученик болтал и смеялся с Сусу, пока они вместе шли по абрикосовой роще. И все было бы прекрасно, не встреться им на