Темный охотник #11 - Андрей Розальев

князь Чернов уже не раз демонстрировал способность проникать в любую точку мира, минуя все системы контроля, что делает его идеальным координатором для подобных диверсий. Светлейший князь Артём Чернов объявлен в международный розыск, России предъявлено требование о его выдаче.

Я нажал на паузу.

Мда…

А ведь Разумовский говорил, что эта падаль мстительная! Но как всё тщательно обставил! Не удивлюсь, если даже визит в Токио просчитал!

В этот момент раздался звонок телефона. Хм, кто это такой добренький в три часа ночи решил позвонить?

Ну конечно, Его Величество.

Глянув на притихших девчонок и очень задумчивого деда, я вздохнул и принял вызов.

ㅤ

──────────

[7] Музыкальный трек этой главы: https://music.yandex.ru/track/3902002

Глава 14

Силуэты снов

That was yesterday

And that all was before

When she was far away

A silhouette of dreams

But others whispered

That she was so much more

And suddenly I now

Know what they mean

ㅤ

Beethoven’s Last Night, «Vienna» [8]

ㅤ

— Уже видел, — вместо приветствия сообщил я Голицыну.

— Мне придётся задать этот вопрос, — вздохнул император. — Это ведь не твоя работа?

— Я бы его просто придушил, — оскалился я. — Публично и открыто. И уж точно не позволил бы никому сделать это за меня.

— Знаю и верю, — Дмитрий Михайлович, судя по голосу, с облегчением выдохнул, и кому-то что-то мимо трубки сказал.

— Уверен, он сам это покушение и организовал, — добавил я.

— Разумовский тоже так считает, — отметил император. — Чем чудовищнее ложь, тем скорее в неё верят. Боюсь, мировое сообщество потребует доказательств.

— Мировое сообщество могло бы катиться в задницу, если бы не одно «но», — вздохнул я, глядя на замершего деда. — Эта провокация бросает тень на честь моего рода. Так что обычным удушением Мусасимару не отделается. Я подвешу его за яйца и буду жарить на диком огне до хрустящей корочки, после чего скормлю свиньям. Но предварительно вываляю в перьях и заставлю сознаться во всех грехах.

— Кхм… — Голицын переключился на видео, и я машинально сделал то же самое. — Ты ведь, надеюсь, не буквально?

Я представил описанную мной картину и невольно улыбнулся.

— Ну, вообще очень соблазнительно звучит!

— Согласен, что соблазнительно, но если ты так сделаешь, в твою невиновность точно никто не поверит!

— Да мне как бы всем вагоном…

— А мне вот нет! — император чуть повысил голос. — И, уверен, твоему деду тоже. И Ане…

— Пусть кто-нибудь вякнет, пап, сама голову оторву! — влезла в кадр Анютка.

У императора дёрнулся глаз, он даже открыл рот что-то сказать, но тут же резко его захлопнул.

— Я понял, Ваше Величество, — вздохнул я. — Мне надо доказать, что я не верблюд. А может, просто вызвать его на дуэль?

— Мне кажется, или мы это уже обсуждали? — нахмурился Голицын. — Нет, ты не можешь вызвать его на дуэль. По японским обычаям вообще никто не может его на дуэль вызвать. Он же потомок богини как-её-там.

— Аматерасу.

— Один хрен, — поморщился император. — Чтобы его на дуэль вызвать, сами боги должны от него отвернуться. Поэтому в Японии зажравшихся императоров просто режут по тихой грусти, а потом на трон кого-нибудь из родни садят. Но это в любом случае внутреннее дело Японии, и если ты просто свернёшь ему шею, очков России это не прибавит. Нас будут бояться и строить козни за спиной.

— А сейчас разве не так? — хмыкнул я.

— Так, да не так, поэтому не надо давать этой своре шакалов лишний повод, — Голицын пододвинул телефон, заглянув в камеру так, что его глаз стал на полэкрана. — По-человечески тебя прошу.

— А Лекса за Аматерасу не сойдёт? — спросила вдруг Аня.

— Это стоит обдумать, — донёсся из трубки голос Разумовского. — Но быстро такое не провернуть!

— Понял… — я потёр переносицу. — В Японии кофе варят?

— Ты что задумал? — насторожился Голицын.

— Пойду доказывать, что не верблюд, — пожал я плечами. — Что остаётся делать? Обещаю без согласования никого не убивать и не калечить.

— Артём, это плохая идея, — покачал головой Дмитрий Михайлович. — И как император, я…

— При всём уважении, Ваше Величество, — перебил я его, — нет такого закона, который бы позволял запретить аристократу защищать свою честь.

— Вообще-то, как император, я могу запретить конкретные действия, — прищурился он.

— Может, — кивнул дед, до этого стоявший молча.

— Не стоит, — по экрану пошла рябь, охнул дед, и я вдруг понял, что не сдержал свою ауру.

— И как император, — продолжил Голицын ровным тоном, — я прошу тебя быть осторожнее!

Вовремя переобулся, молодец!

— Всенепременно, Ваше Величество! — учтиво кивнул я. — А скажите, в закромах нашей Тайной Канцелярии найдётся вуаль иллюзии с мордой какого-нибудь типичного японца незапоминающейся внешности, и контакт кого-нибудь в полиции Токио?

Голицын повернул голову в сторону.

— Найдётся, — буркнул из-за кадра голос Разумовского. — Когда надо?

— Кофе выпью и выдвигаюсь.