Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— М-да, — Вепуат едва заметно вздрогнул. — Хороший координатор. Пробьёт кожу вместе с черепом… Ну, для продуктивного слоя — в самый раз. Спасибо, Гедимин. Внушительная штука.

Он снова склонился над передатчиком. Гедимин увидел на экране послойные сканы — панцирь, кожу, кости странной формы…

— С животным всё ясно, — сказал Вепуат, поднимая взгляд от экрана. — И без флония говорить не о чем. Я рассматривал колонию. Додумался же кто-то жить внутри панциря…

— Нормальные отсеки, — пожал плечами Гедимин, глядя на высвеченную на экране жилую «капсулу». — Бывают и теснее.

Этот щиток панциря был расположен где-то между первыми двумя поясами конечностей; верхний слой приподнялся над нижним, образовав объёмную капсулу — метров шесть свободного пространства. От её «пола» до живой кожи «зверя» ещё оставалось сорок сантиметров. В них прорезали конусовидные углубления и поставили туда горшки с чем-то сыпучим. Жидкости так хранить не рисковали — они, налитые в бурдюки, висели на вбитых в панцирь штырях. А со штырей по соседству, соединённых перекладиной, свисал летучий «трилобит».

— Я всё искал, где они, — Вепуат тронул когтем изображение существа. — Десятка три нашёл. И почти все лежат. Они не любят лежать, Гедимин. Тем более — в лётную погоду…

Сармат поморщился.

— Облучение. Сам говорил — досталось всем. Посчитай дозу для них. Им шкуру бурить не надо, помочь проще.

Вепуат не ответил на его кривую ухмылку. Он высматривал что-то на другом скане. Там тоже был «трилобит» — даже два, свисающий и свернувшийся — но сармата интересовало не это.

— Видел? Это очень мелкий Джагул. И пропорции другие.

Гедимин посмотрел на очерченный пальцем силуэт и пожал плечами.

— Нормально при половом размножении. Нет клонария — будут неполнозрелые особи. Они мельче.

Вепуат досадливо поморщился.

— Знаю, что нормально. Но их тут почти нет. Я нашёл троих. И все довольно крупные. При половом размножении в такой колонии куча детёнышей всех возрастов. Где остальные?

Гедимин снова пожал плечами. Взгляд Вепуата ему не нравился — и ещё ему не нравилось отвлекаться от реактора на непонятно что.

— При таком облучении, — медленно заговорил разведчик, глядя мимо сармата, — обмен веществ… он имеет значение. Незрелые особи очень уязвимы, и чем младше…

Гедимин сердито фыркнул.

— Ты вообще о чём? Нечем мозг занять?

Вепуат поднял взгляд на него. Его радужка почернела.

— Ты, ремонтник, не очень понимаешь… — говорил он медленно, с трудом подбирая слова. — Не знаешь, что значит потеря детёнышей для…

Гедимин резко поднялся из-за стола.

— Я знаю, что их никто не звал ломать мой реактор. Лучше бы им всем было там и сдохнуть!

Повисла тишина. Вепуат молча щурился на экран. Гедимин стоял над дымящимися заготовками и слушал вой ветра. «Завтра с утра, как кончится смена, соберу шприцы. Если будет флоний — зальём его и пойдём делать дело. Закончить бы скорее эту дурацкую возню…»

Вепуат выключил передатчик, с трудом поднялся, сделал пару шагов к двери, развернулся и двинулся обратно.

— Тесный шатёр… — с кривой ухмылкой сказал он и поднял руку, неловко пошевелив пальцами. — Вот интересно. Как заниматься ерундой, так всё само проходит. А как потом вернёшься, так пальцы не согнуть. Надо будет вытрясти из Маккензи ещё и медика.

— Рука болит? — встревожился Гедимин, запоздало вспомнив кувыркания по каменистому склону. — Повязку давно менял? Расстёгивай перчатку, сейчас плеснём геля…

Вепуат досадливо дёрнул плечом.

— Ерунда. Ногти сходят, чешется. От геля только противнее.

Он шагнул к столу, заглядывая в поддоны.

— Остывать будет до утра, — напомнил Гедимин. — Хоть смотри, хоть не смотри.

Вепуат шумно вздохнул.

— Вот думаю, на что бы отвлечься. Вытрясти из головы всё это. Хотя бы до утра. Мы же сейчас ничем им не поможем… Гедимин!

Сармат едва заметно вздрогнул.

— Ну чего?

— Ты сейчас чем займёшься? Помощь нужна?

Гедимин поспешно качнул головой.

— Буду плавить песок. Камни тяжёлые, не мучай руку. Поспи, что ли.

Вепуат ухмыльнулся.

— Мне столько не проспать. Ещё ночь впереди. Далеко у тебя маленькие весы? Ты свои опыты ставишь?

Гедимин мигнул.

— Прервал, — нехотя признался он, доставая разобранные весы. — Похоже, масса здесь не меняется. Или меняется равномерно.

— Проверим, — отозвался Вепуат, собирая лёгкую конструкцию. — Может, так мозги отдохнут. Что тут у тебя можно брать для опытов?..

…Гедимин оперся локтями на колени и подпёр ладонями голову, свернувшись почти в клубок. В черепе уже заранее гудело. Он слышал, как рядом возится, пристёгиваясь, Вепуат, как кто-то заглядывает в приоткрытый шлюз, хмыкает и спрыгивает с трапа. Массивная створка ушла в паз, зашипели пневмозатворы. Машина качнулась на каменных «волнах». Гедимин судорожно сглотнул.

— У Маккензи есть лекарство, — прошептал ему в наушник Вепуат. — Выпрошу пару ампул. Оно тебе помогает — помнишь, как в прошлый раз?

Гедимин угрюмо сощурился.

— В прошлый раз у меня от него весь мозг вытек. Не надо в меня это пихать. Пусть лучше тошнит.

Машина снова качнулась, палуба наклонилась — бронеход осторожно сползал вниз по наезженному склону. Гедимин представил себе светящиеся топливные сборки и закрыл глаза.

18 июня 15 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Шлюзы открыли настежь, выгоняя из отсеков привезённый с Равнины воздух. Сквозь шум крови в ушах Гедимин слышал сердитые голоса. И Айзек, и Вепуат, естественно, давно вышли из машины, Кенен Маккензи их встретил — и переговоры заходили уже на третий круг с постепенным повышением «температуры». Гедимин, стиснув зубы, приподнялся на локте — и тут же лёг обратно, даже не пытаясь сглатывать вытекающую слюну. Казалось, внутренности накручивают на невидимый ворот.

— Вы как себе это представляете, парни? — услышал он раздражённый голос