Партизаны - Алексей Дягилев

перед боем. А вот и наблюдатель бежит, торопится, видать с докладом. Мне показалось или… Да нет. Перестрелка и правда стихла. Совсем, конечно, не прекратилась, но пулемёты частить перестали.

— Товарищ командир, разрешите обратиться… — Увидев меня, начинает боец.

— Докладывай! — Машу я рукой.

— Немцы. На машине и пешие. Сюда едут.

— Далеко отсюда?

— Близко уже.

— Расчёт к бою! — Подаёт команду Малыш.

— Я в цепь. — Видя, что мне тут делать нечего, информирую я Емелю. — Григораш, за мной. — Узнаю я паренька.

Бегу вперёд и занимаю позицию за деревом, слева от дороги, Гриша и остальные разведчики чуть впереди и левее меня. Ждать пришлось недолго, после рёва мотора на шоссе выбирается тупая морда грузовика и, остановившись на пару секунд, тяжёлый автомобиль зачем-то съезжает на нашу сторону. Создалось такое впечатление, что он как бы обнюхал шоссе. В открытом кузове туева хуча фрицев, ощетинившихся стволами оружия во все стороны. Установленный на крыше кабины ручной пулемёт в любое мгновение готов открыть смертоносный огонь. У меня аж испарина выступила на лбу от волнения, из автомата эту зверюгу точно не остановить, а Малыш почему-то медлит. Вжавшись спиной в толстый ствол сосны, жду выстрела из пушки, и моя защита теперь уже не кажется мне надёжной. Рыча мотором и выплёвывая выхлопы чёрного дыма, чудище начинает бороться с дорогой.

Выстрел и практически одновременный разрыв снаряда, казалось срывают чеку с гранаты, и кузов грузовика начинают дырявить пули. Лишь на секунду выглянув из-за дерева, падаю в снег, одновременно спуская с задержки затвор автомата. Сорокапятка продолжает молотить по грузовику осколочными и осколки с весёлым свистом разлетаются вокруг. Ну а моя позиция самая ближняя к эпицентру, и как-то не хочется ощущать избыток железа в организме, который может привести к неприятным последствиям. Орудие замолчало, вот теперь можно и самому поработать. Отмыкаю приклад и, стреляя с колена, всаживаю несколько коротких очередей в кузов грузовика. Поменяв магазин, жду ответной реакции. Немцев в машине был целый взвод, не факт, что всех положили. Разведчики, не видя живых целей, также прекратили стрелять, и только Гриша всаживал в грузовик пулю за пулей, только успевая менять обоймы в своём карабине. Тоже видать растерялся или перебздел чутка.

— Прекратить огонь! — Подаю я общую команду. — Уймись, Григораш! — Обращаюсь уже конкретно к пацану. Вроде понял или патроны кончились. Точно, пустой. Новые обоймы достаёт уже из противогазной сумки и, перезарядив мосинский карабин, наполняет обоймами подсумки.

Затрещали немецкие карамультуки со стороны шоссе. Передаю по цепи команду на ответный огонь. Хоть целей пока и не видно, но пусть боятся и не лезут. Сам же слежу за грузовиком, который хоть и исходит паром из развороченного радиатора и осел на пробитых скатах, но не горит. С бортов свисают дохлые гансы, рядом также валяются мёртвые трупы, в общем пока идиллия. Первая осколочная граната, пролетев сквозь кабину, рванула уже в кузове, вторая раздербанила движок. Остальные взрывались в непосредственной близости от машины. Наводчик то ли слегка промахнулся, то ли так было задумано, но вышло удачно.

— Ну, что там? — Устраивается справа от меня Емеля, приготовив свой эмгач к бою.

— Проверить бы надо, так что прикрой. — Намечаю я прикрытие, намереваясь перебежать вперёд.

— Ты что задумал то, командир? Решил свою голову под шальную пулю подставить? Пехота тебе на что? — Тут же урезонил меня Малыш.

— Так я это…

— Шёл бы ты отсюда, товарищ лейтенант. К орудию. — Вежливо посылает меня Емельян. — Там уже и связь с батареи протянули, а корректировать некому.

Свистнув для привлечения внимания, он знаками приказывает двум ближайшим бойцам двигаться вперёд. Разведчики справа и слева от дороги срываются с места и пробежав десять метров, падают в снег. Малыш короткими очередями дырявит колёса и всё, что валяется возле машины. Я же, стоя за деревом, дырявлю кабину и кузов. Ожившие мертвецы нам не нужны, так что пускай боятся. В конце концов всё отделение короткими перебежками добралось до шоссе, пятёрка разведчиков ушла провожать немцев в сторону второй засады, двигаясь вдоль опушки. А потом мы чуть не раздербанили взвод красноармейцев.

Пока разведчики окапывались в снегу по обочине шоссе, а ездовые мародёрили в грузовике, собирая оружие и боеприпасы, я выбрал себе наблюдательный пункт. Валерка как раз проверял и настраивал связь, когда на дороге из Кульпино показалась толпа солдат. На всякий случай начинаю пристрелку. Так как вычисления я делал по карте, а расстояние превышало два километра, то и первая мина улетела к ебеням. Корректирую установки прицела и второй разрыв наблюдаю уже визуально, а не определяю на слух, где бахнуло. После третьего разрыва солдаты разбегаются с дороги и залегают по обочинам. Чем-то родным и знакомым повеяло от всей этой суеты, тем более, приглядевшись внимательней, замечаю командира в белом полушубке, который бегал, орал и пытался развернуть подразделение в цепь для атаки.

— Передать по цепи. Огонь не открывать! — Даю я команду ближайшему ко мне бойцу. — Кажись наши.

— Стоп! Прекратить огонь! — Дублирую свой приказ для батареи.

Меж тем «охвицерику» как-то удалось сформировать боевой порядок, и красноармейцы, проваливаясь на снежной целине по самые яйца, «рванули» в атаку. Подпустив «противника» метров на сто, после предупредительной очереди из пулемёта, начинаем во все корки крыть их матом для опознания. Ну, а после обмена «любезностями», встречаем освободителей.

Рота лейтенанта Митрофанова из 222-й стрелковой остаётся на опушке, перекрывать шоссе и ждать подхода основных сил. Я же отправляю своих обратно на базу. Дел у нас и так по самую маковку, а с подходом передовых частей Красной армии их становится и того больше. За день надо собраться, разминировать все подходы к лесничеству, а ночью уже выступать. Связь не сматываем, оставив Валерку «на телефоне», в случае чего, подмогнём лейтенанту. Он же нам согласился помочь. Отправил один взвод на правый фланг, проверить шоссе и сменить наших в засаде, а то ленивая перестрелка с той стороны всё ещё раздаётся.

Чтобы махра не заблудилась, иду её провожать. Впереди, в головном и боковых дозорах наши разведчики. Взвод движется по шоссе следом, колонна первого отделения рядом с левой обочиной, второго — рядом с правой. А больше отделений во взводе нет и командует им целый младший сержант, с единственным на весь взвод ручником. Не с тормозом, а с ручным пулемётом. Вот все втроём и идёт в