Моя Академия 2 - Евгений Син

— Ну да, ну да, мы же именно в таких парах и должны работать, — недовольно бурчит Аглая.

— На тропе может случиться всякое, — объясняет ей Марина и отводит Макса подальше.

— Дело ваше, — пожимает плечами менталистка и нервно зачесывает назад светлые волосы.

Пилюлькин дожидается, пока все разобьются на пары.

— Чтобы быстрее достичь понимания и ощутить, насколько быстро и сильно работает ваш глиф, переходим к практике, — усмехается целитель с недобрым огоньком в глазах. — Сейчас не должно быть паники. Сосредоточьтесь на том, чтобы помочь товарищу.

Никто не понимает, к чему ведет препод.

Пилюлькин создает заклятие, и каждый второй в паре оседает на пол.

— Внимание, сохраняем спокойствие, — объясняет целитель. — Раны глубокие, ходить вы не сможете. По крайней мере, пока вам не окажут помощь. Не переживайте, никому не больно, но иссечение мышцы не позволит вашему напарнику встать. Чего смотрите? Приступайте!

Олеся, как и остальная половина аудитории, оседает на пол возле стены. У неё чуть промокает накидка. Рана довольно глубокая. Правда, к удивлению, кровит, но несильно.

— Тебе больно? — уточняю у девчонки.

— Совсем нет, — говорит она. — Ларик, только давай поскорее. Мне не особо приятно.

Вообще, сам факт, что целитель может, в одну секунду адресно нанести пятнадцать, пусть и неглубоких порезов, а еще добавить обезбол и проконтролировать каждого в зале, заставляет многих пересмотреть тезис о боевой неэффективности целителей. Благо кровь течёт не сильно, а рана не болит, как и обещает преподаватель.

Пилюлькин ходит между студентами и внимательно следит за процессом. Целитель отслеживает, чтобы кровь не текла на пол, а практика прошла без вреда здоровью. При этом никому не помогает закрывать раны.

Долго пытаюсь сосредоточиться. Олеся не мешает и молча ждет. Слышу, как чуть подальше от нас истерит Аглая.

— Ты можешь скорее? Чего ты там копаешься? А если я умру? — бойким голосом спрашивает девчонка.

— Студенты, без паники, никто в этой аудитории не умрет, пока я рядом, — успокаивает Пилюлькин и продолжает ходить взад-вперед.

Приходится рисовать только что выученный глиф в походных условиях. Справляюсь в числе последних. Олеся с облегчением выдыхает. На её накидке остается пара капель крови. Девчонка проверяет место ранения и встает на ноги.

— Мы всё, — объявляет она.

Пилюлькин дожидается, пока каждая пара закончит с заданием.

— Молодцы! — хвалит он. — Справились хоть и не совсем быстро, но без подсказок. Сейчас те, кто получил ранения, остаются на месте. Остальные могут отдохнуть.

Все радуются возможности перевести дух и обсудить случившееся. Чувствую, как ноги подкашиваются. Оседаю на пол. Накидка тоже быстро намокает.

— Пошутил! — радуется своей затее Пилюлькин. — Никаких перерывов. Ваше время пошло!

Неожиданно видеть такие жесткие фокусы со стороны целителя. Но есть и огромный плюс — его присутствие успокаивает всех, даже таких беспокойных, как Аглая.

Поглядываю в её сторону. Марк молча лежит на полу, а девчонка усердно рисует глиф.

— Я всё, — слышу почти сразу.

Олеся сбивается и начинает сначала.

— Я же тебе говорила, это проще пареной репы, — слышу гордое заявление менталистки.

Девчонка справляется наравне с целителями. Нашей группе от этого только лучше. Надо бы потренировать Аглаю в этом направлении.

Все смотрят, как глиф целительства работает с поверхностными ранами. Олеся закрывает моё ранение со второго раза. Встаю на ноги, и мы оба поднимаем руки. Быстрее, чем половина аудитории.

— Кто закончил, можете идти на обед, — объявляет Пилюлькин. — Считайте, это ваш бонус.

— Мне кажется, мы неплохо сработались, — говорит мне Олеся и улыбается.

Мимо проходит Аглая и, как обычно, закатывает глаза.

— Думаю, да, — соглашаюсь с девушкой. — Олесь, возьмешь на меня порцию? Мне к завхозу надо…

— Ларик, иди спокойно, конечно, возьму, — с понимание отзывается девчонка.

Германыч просил зайти во время обеда, так что проигнорировать эту просьбу не могу.

Дохожу до складов.

— Афанасий Германович! — зову мужика и негромко стучусь.

Дверь тут же открывается.

— Привет, студент, — нервно улыбается завхоз. — Всё готово. Молодец, что зашёл прямо сейчас.

По обилию новых ящиков понимаю, что дирижабль уже пришёл. Странно, но меня пока никто не беспокоил. Афанасий Германович следит за моим взглядом и поясняет:

— Да, следаки прилетели, сейчас общаются с директором. Ты пока не переживай. Тебя вызовут по результатам совещания.

— Держи, — протягивает небольшую коробочку.

Открываю. Внутри не вижу ничего даже близко похожего на сердце леса. Там лежит тёмно-зеленый, очень глубокий, полупрозрачный кристалл размером с ладонь. По всему периметру выгравированы письмена на непонятном языке. Сам кристалл облечен в металлическую серебряную оболочку. Скорее всего, она выполнена из серебра прорыва. Берусь за тонкую цепочку.

— Запомни, цепочка почти неразрушима, — поясняет Германыч. — Забираешь и вешаешь себе на шею, под одежду. Камень обязательно должен прикасаться к твоей коже. Всегда, — заостряет внимание завхоз.

— Его нужно как-то активировать? — уточняю.

— Нет, ничего не нужно. Ни бить, ни капать, — качает головой Германыч. — Первый, кто касается кристалла телом, сразу же активирует его. Следовательно, становится его единственным хозяином. Передавать и отдавать бессмысленно. Он не будет работать на другом теле.

— Получает, он теперь навсегда мой? — задаю вопрос.

— Да, — кивает завхоз. — Таков этот кристалл. Привязывается к единственному владельцу и до смерти будет твоим. Как он поймет, что ты умер, не знаю и знать не хочу. Могу сказать, что только после этого его возможно привязать к другому человеку. Сам понимаешь, что знать об этой штуке никому не надо. Не трепись.

— Потому что много кто захочет его перепривязать… — догадываюсь.

— Именно. Молодец, догоняешь, — подтверждает завхоз. — Штуку спрячь и не показывай. Насколько я знаю нашего директора, он наверняка добавил функционал, чтобы кристалл не привлекал к себе внимание.

— Это как? — не до конца понимаю.

— Неполная видимость, — поясняет Германыч. — Только учти, если ты сам не будешь акцентировать, никто твою штуковину не заметит. Директор любит придумывать дополнительные свойства.

Надеваю защитный амулет под одежду. Как только он прикасается к коже, чувствую небольшой разряд.

Завхоз лезет под прилавок и достает оттуда сверток. Разворачиваю шуршащую бумагу.

— Вот тебе ещё пару перстенечков, — поясняет завхоз. — Один из них Генрих зачаровал еще до того, как тебе выделили сердце леса.