Последнее дело - Гоблин MeXXanik

— Из-за того приказчика «Содружества»… — начал было я. — Который покончил с собой?

— Андрей Миронович Клыков, — усмехнулся Грумов и вдруг покачал головой. — Не знаю. Я вел несколько дел, и каждое могло стать причиной моей смерти.

Он широко развел руки и вздохнул.

— Таков путь репортера, — продолжил он. — И я был к этому готов, мастер…

— Павел Филиппович Чехов, — представился я.

— Наслышан. Знаю, как зовут народного некроманта. Ну, мое имя вам известно, — ответил Грумов, приглаживая растрепанные при жизни волосы. — Так вы пришли по поводу Клыкова?

Я кивнул, и призрак усмехнулся:

— Редкая мразь, — протянул он.

— Вы знаете, почему этот мерзавец решил покончить с собой?

Грумов усмехнулся:

— Потому, что жандармы вот-вот взяли бы его за старые грехи. Андрею Мироновичу грозила пожизненная каторга.

— За грехи? — не понял я, и Грумов удивленно посмотрел на меня. Потом осторожно уточнил:

— Вы вообще ничего не знаете про историю «Содружества», юноша?

Я покачал головой:

— Они начали слишком активно зачищать хвосты. И призраки, которые могли что-то рассказать, исчезли.

Репортер кивнул:

— Неудивительно. Я занимался «Содружеством» почти пятнадцать лет, мастер Чехов. И сейчас…

Разговор прервал едва слышный шум, словно бы кто-то осторожно ковырялся в дверном замке. Я покосился на Грумова:

— Вы ждете гостей?

Призрак покачал головой и хотел было пройти в прихожую, но я его остановил:

— Не стоит. Если это те, о ком я думаю, то с вами расправятся еще раз.

Осторожно вынул из кармана телефон. Быстро написал сообщение Юрию:

«В дом кто-то входил в последние несколько минут»?

Ответ пришел почти моментально:

«Тут целый черный микроавтобус, Павел Филиппович. Трое от него только что вошли в парадную».

Я довольно усмехнулся, и жестом подозвал призраков, которые застыли у входа:

— Стойте здесь, — едва слышно произнес я, и духи согласно закивали.

Входная дверь скрипнула, отворяясь, и в прихожей раздались приглушенные голоса:

— Да куда их так тянет? — удивленно прошептал кто-то. — Словно…

В гостиную ввалились трое. Двое мужчин и девушка. Рядом с ними парили призраки, которых, по-видимому, удерживали перчатки с нанесенными рунами. Те были надеты на мужчинах и женщине. Едва вся эта процессия вошла в комнату, призраки рванули ко мне. Руны на перчатках вспыхнули, с трудом сдерживая волю голодных духов.

Гости застыли, переводя удивленный взгляд с меня, сидевшего в кресле, на стоявших рядом призраков.

— Добрый день, мастера, — поприветствовал я гостей. — Только что вы, к слову, нарушили одну из статей свода законов уголовных и исправительных. Четыреста шестьдесят восьмую. Проникновение со взломом в чужое жилище, без цели кражи. У вас же другие цели?

Я внимательно посмотрел на них. Гости переглянулись и поспешно замотали головами.

— Значит, — я задумчиво потер подбородок. — Группа лиц… годков восемь каторги каждому. Если судья будет в хорошем настроении.

— А сами вы… — начал было один из мужчин.

Я развел руки и ответил:

— А меня пригласил хозяин квартиры. Вот этот.

Я кивнул в сторону Грумова, а затем вынул из кармана телефон:

— Так что придется мне вызвать жандармов, господа.

Гости снова переглянулись, и боковым зрением я заметил, как один из мужчин кивнул в мою сторону:

— Даже не советую пытаться натравить на меня или Грумова своих цепных призраков, — произнес я, набирая номер. — Как вы уже заметили, ну или почувствовали, в этой комнате полно призраков. Если я поставлю тотемы и напитаю их силой — они мигом сожрут ваших ручных помощников, а потом и вас

Я провел рукой, вызывая тотемы, и от пней потянулись к призракам нити силы, напитывая духов и заставляя их проявиться в материальном мире.

— В лучшем случае от вас останутся только пятна на полу, — продолжил я, делая вид, что ищу в телефоне нужный номер. — В худшем…

Я замолчал, притворившись, что потерял интерес к разговору.

— Что… в худшем? — севшим голосом произнесла девушка.

— В худшем — вы станете батарейками, — спокойно пояснил я. — И призраки будут питаться от вас, погрузив в некое подобие транса. Совместных сил у них хватит, чтобы вас заморозить. Погрузить в состояние, когда вы будете все чувствовать, но сил на сопротивление не останется. Вас будут жрать годами.

Я сделал вид, что нажал кнопку вызова, и приложил телефон к уху.

— А куда вы звоните? — робко уточнил один из гостей.

— В жандармерию, — спокойно ответил я. — Я же предупреждал.

— Не нужно, мастер-некромант, — поспешно произнесла девушка. — Мы…

— Вломились в чужое жилье, — перебил ее я. — Кстати, если мастер Грумов окажется мне полезен, то в ваших уголовных делах появится отягчающее обстоятельство.

— К-к-к-акое? — с трудом проблеял один из гостей.

— С целью скрыть другое преступление, — пояснил я.

От троицы отделился высокий мужчина, который, судя по всему, был в группе за старшего. Ох заискивающе улыбнулся.

— Зачем же жандармерию, мастер-некромант, — вкрадчиво начал он. — Мы же живые люди. Можем договориться.

Я вздохнул, и убрал телефон в карман. Спокойно взглянул на непрошенных гостей. Только теперь понимая, что повадки этого «старшего» очень уж напоминали поведение каторжника. Скорее всего, он состоял в одной из банд. Что же, это объясняло, почему эти шаманы подписались на взлом. Я холодно осведомился:

— Зачем вам понадобился Грумов?

— Нас наняли люди из одной организации… — начал было парень.

— Из «Содружества»? — прямо уточнил я.

Гости боязливо переглянулись. Видимо, они не желали сдавать заказчика. Но и в острог им не хотелось.

— Этого мы сказать не можем, — набравшись храбрости, произнес один из гостей. Он шагнул ко мне и закатал рукав куртки, под которым виднелась татуировка «Черной Сотни». — Да и острогом нас не особо запугать. Пуганные. А если мы заказчика сдадим — кто с нами работать подпишется?

— Поверь мне, добрый человек, нынешняя каторга тебе не понравится.

Знакомый голос из прихожей заставил нас обернуться. В комнату, растолкав плечами, вошел Волков. Мужчина скрестил на груди руки, взглянул на шамана и продолжил:

— Меня зовут Юрий Волков. И меня знают во многих острогах и на каторгах Империи.

С этими словами он задрал рукав, показывая татуировку жнеца:

— И я могу вам