Егерь. Вызов - Николай Скиба

Дым и пыль медленно рассеиваются, открывая картину полного разгрома. Массивные тела лежат неподвижно, их каменная шкура потрескалась и осыпалась, обнажая темнеющую кровь. Воздух пропитан запахом горелого камня, металла и смерти.

Мы победили.

Всеволод тяжело дышит, опираясь на меч. Его питомцы медленно растворяются в потоках энергии, возвращаясь в потоковое ядро. Никита вытирает пот со лба, его руки слегка дрожат от пережитого шока.

Я отзываю своих рысей обратно в духовную форму, оставляя материализованной только Афину. Кошка обнюхивает ближайшую тушу, убеждаясь, что угроза миновала, затем возвращается ко мне и трётся о ноги.

— Ты молодец, девочка, — говорю тихо, поглаживая её по массивной голове. — Все молодцы.

Барут и Стёпа медленно поднимаются с земли, отряхивая пыль с одежды. Их лица бледны, но в глазах горит восхищение перед увиденной мощью.

— Это было… невероятно, — шёпотом произносит сын нового старосты.

Всеволод подходит ко мне, и в его взгляде читается удивление.

— Спасибо, Макс. Твоё вмешательство было… Полезным. И твоя рысь… Кхм, она взаимодействует с тьмой. Выше всяких похвал.

Я киваю, но замечаю странный взгляд Мастера, который направлен на меня.

И мне это не нравится.

Глава 18

Пыль медленно оседала на каменные тела поверженных Дробителей. Я стоял посреди этого безмолвного побоища и… изучал.

Всеволод отзывал последних питомцев в потоковое ядро. Его движения были точными, профессиональными, но я заметил лёгкую дрожь в руках — даже такому опытному Мастеру схватка с четырьмя тварями тридцатого уровня далась нелегко. Хорошо, что мы держались на дистанции, и у нас были звери, способные сдержать удар.

Никита прицепил свой двуручный меч к ремню на спине. Барут и Стёпа всё ещё стояли у скальной стены, их лица были бледными от пережитого шока.

— Все живы? — спросил Всеволод, окидывая отряд профессиональным взглядом.

— Да, — ответил я, но заметил, что Роман держит левую руку как-то странно.

Мастер-арбалетчик стоял в стороне, и только сейчас я увидел, что рукав его кожаной куртки разорван, а из-под ткани сочится кровь. Длинная рваная рана тянулась от запястья почти до локтя.

— Да ты же ранен! — воскликнул Стёпка.

— Мелочь, — буркнул Мастер, но его побледневшее лицо говорило об обратном. — Проклятый каменный шип зацепил, когда эта тварь атаковала вашу группу.

Я вспомнил тот момент — когда Дробитель взорвал землю шипами рядом с нами, один из осколков действительно отлетел в сторону. Тогда не до того было — спасал торговца.

Мастер достал из кожаного мешочка на поясе небольшой флакон. Жидкость внутри переливалась густым алым светом, словно жидкий рубин. Само зелье светилось изнутри мягким, тёплым сиянием.

— Чёрт, — выругался Роман, разглядывая флакон на свет. — Четыре золотых на ветер.

Четыре золотых! Сумма, которая могла обеспечить простую семью на полгода, для него была просто досадной тратой на лечение раны. А я не так давно размышлял о продаже рыси за один золотой…

Мастер откупорил флакон, и воздух наполнился сладковатым ароматом, напоминающим весенние цветы. Мастер залпом выпил содержимое, скривившись от вкуса.

— Гадость редкостная, — пробормотал он. — Но действует.

И то, что я увидел дальше, можно было назвать только чудом. Конечно, я уже знал о существовании подобной магии, даже видел косвенно. Но наблюдать своими глазами за этим невероятным превращением — совсем другое.

Рана на руке Романа начала затягиваться прямо на моих глазах. Сначала остановилось кровотечение, потом края разорванной плоти медленно, но верно стали сходиться. Через минуту от глубокой рваной раны осталась лишь тонкая розоватая линия, а ещё через несколько секунд и она исчезла, оставив только едва заметный белый шрам.

Я застыл, не в силах оторвать взгляда от его руки. Конечно, вспоминалось, как Ефим во время нашей дуэли пил какое-то зелье, ускорившее его движения. Но тогда всё происходило слишком быстро, в пылу смертельной схватки, и было не успеть осознать масштаб происходящего. А сейчас…

Сейчас я видел настоящую магию исцеления в действии. Не медленное заживление под действием трав, которые готовила Ирма, а мгновенное восстановление тяжёлой раны.

— Барон компенсирует, — сказал Всеволод, заметив недовольство товарища. — Не на прогулке.

— Надеюсь, — Роман сжал и разжал пальцы, проверяя подвижность руки. — А то эти дорожные стычки хоть и редкие, но влетают в копеечку.

Дорожные стычки…

Для них схватка с четырьмя Дробителями была просто рядовым инцидентом, неприятной, но обыденной частью работы. А я до сих пор дрожал от адреналина после боя, который едва не стоил жизни Никите.

— Впечатляет, да? — Всеволод заметил мой изумлённый взгляд. — Хорошие эликсиры творят чудеса.

Четыре золотых за один флакон. Значит, если предположить, у каждого из Мастеров при себе было зелий на десятки золотых. У Всеволода, как у старшего, наверное, и того больше. Сумма, которая для жителя нашей деревни была состоянием, для профессионалов на службе барона — расходным материалом.

Я думал о том долге в один золотой, который чуть не погубил нашу семью. И сравнивал это с тем, что один Мастер только что выпил за минуту.

Разрыв в ресурсах был настолько огромным, что от этого осознания невольно сжались кулаки — чёртов Ефим не дал мне возможность разобраться в моём-же ремесле как следует.

— А есть зелья сильнее? — не удержался от вопроса.

— Конечно, — кивнул Всеволод.

— Какие?

— Я тебе что, алхимик? Разные есть и цена разная. — Мастер пожал плечами. — Даже за сотню золотых есть. В городе узнаешь, раз так интересно.

Суммы, которые даже представить было сложно.

Тимофей подошёл к нам, отряхивая пыль с одежды. Торговец выглядел потрясённым, но держался молодцом.

— Спасибо, что прикрыл, — сказал он мне с искренней благодарностью.

Я пожал плечами, всё ещё переваривая увиденное. Эликсиры, способные мгновенно заживлять раны. Зелья, стоящие целые состояния. Мастера, для которых такие траты были обыденностью.

Сколько же я ещё не знал об этом мире?

— Собираемся, — скомандовал Всеволод. — Быстрее. Дробителей было всего четверо, значит волны только начинаются. До заката нужно добраться до безопасного места.

Никита уже проверял сбрую лошадей, Роман складывал арбалет. Привычные, отработанные движения профессионалов.

Я посмотрел на тела поверженных Дробителей, на разрушенную дорогу, на пятна крови на камнях. Потом перевёл взгляд на Мастеров, спокойно собирающихся в дорогу, словно ничего и не случилось.

Пока мы приводили в порядок снаряжение и проверяли лошадей, я заметил, что Стёпка стоит