Ковыряла - Павел Сергеевич Иевлев

— Итак, Средка! — привлёк моё ускользающее внимание Никлай. — Как писал классик: «Порабощение пролетариата происходит через навязывание ему потребительских идеалов». Если исключить негативную коннотацию, задаваемую неоднозначным термином «порабощение», сама по себе сентенция, как говорил другой классик, «архиверная». Как я уже рассказывал ранее, Средка имеет все визуальные признаки монетарно-товарной, насквозь капиталистической системы, составляя якобы исключение из коммунистического устройства здешнего общества. Однако фактически это не так. Хотя сфера услуг, сконцентрированная на Средке, отдана на откуп частной инициативе и частично крайму, фактически она зажата в жёсткие рамки социальной и финансовой целесообразности, находясь под полным контролем через систему лицензирования ренда и мониторинг финансовых потоков. Те же мапы, являющиеся наиболее прибыльным оборудованием Средки, работают под управлением серверов, расположенных в Башне Креона, что исключает их незаконную или чрезмерную эксплуатацию, а также регулирует прибыльность этого бизнеса, не давая возможность создания значительных капиталов и формирования прослойки влиятельных капиталистических собственников…

Да, решено, свожу на Средку. Риск, конечно, есть, но я не думаю, что большой. Тот вершок, получив по морде от клановых, вряд ли продолжит искать Таришку. Мало ли красивых девчонок в низах? Ко мне тоже претензий, скорее всего, нет, иначе уже кто-нибудь предъявил бы. В общем, есть смысл оттянуться, а то подружка моя что-то совсем киснет. Привыкла веселиться с корпой, а тут сиди смотри рекламу, не выходи из модуля, а потом приходит Тиган, который интик и зануда, а ещё кучу токов просрал, чтобы ты не сдохла, и это тоже, наверное, бесит…

— Таким образом, экономически Средка полностью вписана городскую систему и находится под её контролем…

— И «мясные» тоже? — перебил его я.

— Что?

— «Мясные» бордели, тяжёлое штырево, бои насмерть, игры на токи, разборка на органы, левая имплуха — всё это тоже вписано?

— А, вот ты о чём, Тиган… Да, правильный вопрос. Видишь ли, несмотря на возмутительность происходящего, преступления против личности в городе весьма редки. Их на порядок меньше, чем в других социумах схожей численности. Если бы ты видел, что представляла собой подростковая банда — по-вашему, «корпа» — в городе, где я родился и вырос, то пришёл бы в ужас. В этом отношении здешнее общество весьма благополучно. Увы, полностью ликвидировать криминал, то есть «крайм», нецелесообразно. Технически возможно, но результат будет совсем не тот, которого ты бы хотел.

— Почему? — спросила Козя.

— Потому что он не исчезнет, а выйдет за пределы отведённой ему ниши, просочившись везде, а город потеряет контроль.

— А сейчас контроль есть? — удивился я.

— Да. Через денежную систему. Город контролирует каждый ток и каждую транзакцию.

— Но предоплатки…

— Не так сильно отличаются от айди-счетов, как принято думать. Все токены, имеющие обращение в городе, учтены в едином блокчейне, любая торговая операция записывается туда же. Просто об этом практически никто не знает, так что я открыл вам сейчас тайну, которой владеет… Да может, уже никто не владеет, — вздохнул Никлай. — Весь контроль был у Креона, а про его наследницу я не знаю.

— Я не понимаю, — растерянно сказала Козя, — если предоплатки на самом деле под контролем, то что мешает просто оставить крайм без денег? Нет токов — нет крайма!

— Это так не работает, — покачал головой учитель. — Крайм просто перейдёт на бартерные сделки и альтернативные платёжные инструменты.

— Но как?

— Некоторым примитивным аналогом можно считать оборот дышки на низах. У дорендовой молоди нет токов, так что обменным эквивалентом стала дышка. Её используют в мелких сделках, меняя на товары и услуги, не так ли?

— Да, так и есть, — согласился я.

— Если убрать из оборота предоплатки, крайм заместит их чем-то другим, создав параллельную денежную систему, что совершенно никому не нужно. Поэтому город контролирует, но не вмешивается, поддерживая иллюзию анонимности платежей.

— Но ведь люди страдают от крайма! — возмутилась Козя.

— Крайм, то есть внесистемное перераспределение общественных благ, в том числе и насильственным путём, является неотъемлемой частью любого общества, потому что заложен в человеческую природу. В городе его роль сведена к абсолютному минимуму, к функции клапана, стравливающего антисистемную инициативность. Более того, крайм тут выполняет полезные, в некотором смысле санитарные функции, втягивая в условно конструктивную деятельность или утилизуя природно деструктивных членов сообщества.

— Это как с кланами? — догадалась Козя. — Они типа воруют детей, типа подкупают ренд-центры, катаются на мотах, размахивая дробовиками и презирают город, типа все такие свободные, но на самом деле…

— Да, умничка, — одобрил Никлай. — Отличный пример. Кланы имеют ровно столько свободы, сколько выделено системой в рамках их социально-экономической функции. На самом деле они часть сложного городского механизма. Городу нужны те, кто будет жить в Пустошах и заниматься утилизацией вторичных ресурсов. Как заставить людей отказаться от городского комфорта и жить в условиях дефицита воды, жары, песчаных бурь и воздействующего на детей токсического фактора? Сделать так, чтобы они хотели этого сами, чтобы гордились своим образом жизни и считали его привилегией!

— Они ещё и зарабатывают неплохо, — отметил я.

— А ты знаешь, что для клановых цены на Средке существенно выше?

— Ну, слышал что-то, — припомнил я. — Вроде как из-за того, что они буйные, чуть что лезут в драку и всё ломают.

— Да, они так думают, — кивнул учитель. — И даже гордятся этим «налогом на крутизну». Однако на самом деле это системное средство изъятия избыточных доходов. Для кланового цена выше даже в автомате, которому плевать, что тот буйный. Да, клановые сорят токами, но общий итог для них такой же, как для любого горожанина — финансовая система города исключает появление сколько-нибудь существенного частного капитала.

— А как же промы? — спросила Козя.

— Давайте поговорим о них в другой раз, ладно? Мы и так очень далеко ушли в сторону от темы.

— У меня только один вопрос ещё, если можно, — сказал я.

— Задавай.

— Что творится с детьми в кланах? Почему они такие? Зачем их забирает город?

— Прости, Тиган, — покачал головой Никлай, — на этот вопрос я тебе не отвечу. Это секреты Владетелей, за них лишают головы в самом буквальном смысле. Что-то я знаю, о чём-то догадываюсь, но даже меня это чертовски пугает.