В бой идут одни оркобойцы - Михаил Леккор

Володя, не решаясь, поднимать настроение, когда у самого поджилки посинели от нехороших предчувствий, только махнул рукой, призывая за собой. Пора навестить столовую и передохнуть перед ратными буднями.

Глава 24

В связи с военным положением занятия для мужской части института отменили, что вызвало протест части женской. Володя, оставив разбираться с протестами Калинина, которому по судьбе (три дочери) и по должности (майор, похоже, будет вечным ректором, так он прижился на своем посту) следовало решать вопросы сосуществования женского и мужского начал, двинулся к своему воинству.

Воинство, пользуясь теплым майским днем, высыпало на площадку перед парадным входом в институт, и грелось, лениво перемалывая утренние новости. Жизнь в стране шла так себе, ни шатко, ни валко. Все живы и на том спасибо. Володя, решивший немного поднять настрой ребят, слишком уж мрачными стали многие оруженосцы, словно заранее похоронили себя, был остановлен посыльным Безматерных, вручившем ему запечатанный конверт.

Володя опасался очередного требования явиться на совещание. Безматерных избавил его от такого счастья. В коротком письме был маршрут рейда, в который Орден должен отправиться немедленно.

— По коням! — Объявил Дима, прочитавший следом за другом приказа начальника УБ. — Нас ждут великие дела.

— Тела нас ждут великие, — слегка передразнил его Миша, — двухголовые.

— Ничего, — оптимистично оборвал его Володя. — Съедим и двухголовых, не в первой. Все собрались?

— Все! — Ответил Савельев, ответственный за сбор оруженосцев.

— Тогда поехали. Дим, паек никто не забыл?

— Обижаешь, начальник.

— Обижаешь, не обижаешь, а сколько раз уже кто-нибудь да оставит. Ладно, замяли. Порядок — походная свинья. Не расслабляемся, двухголовые запросто поставят засаду в самом городе.

Излишне осторожные приготовления Володи заставили остальных собраться. Командор сумел приучить остальных к своему острому чутью. Опасность он чувствовал за десять верст и три дня вперед. Сколько раз было замечено.

Возглавив свинью, Володя ходко двинулся по маршруту. Безматерных тоже осторожничал, даже чересчур. Путь Ордена пролегал по краю леса, с заходом на некоторые делянки орчьей травки и небольшие деревушки лесовиков. Хотя, кто знает, где теперь опаснее — в глухомани или на опушке.

— Как интересно, лесовики живут? — Задал вопрос шедший во втором ряду Костя Черепанов.

— Хватает же выдержки! — Восхитились им в задних рядах.

— Денег им не хватает, а не храбрости избыток, — резко ответил Дима. — Головами рискуют, черт с ними, так еще детей держат. Много ли надо для расправы с десятком человек. Помощи не докричишься.

— Ну, насчет помощи ты сгоряча, — не поддержал его Володя. Дима слишком увлекся в обличительной критике лесных жителей. Те, учтя уроки орчьих нападений, построили настоящие форты из толстых бревен, некоторые даже двойные стены соорудили, наполнив пространство между ними землей. Ворвись-ка. Между собой лесовики общались дымовыми сигналами. По тревоге на помощь подвергнувшемуся нападению приходила вся округа. Попробуй не приди — в следующий раз сам без помощи окажешься. Так что в лесу жили совсем не сумасшедшие или смертники. Хотя на двухголовых оборона лесовиков не рассчитывалась.

Володя обругал себя за упоминание двухголового. Накаркал! Немного в стороне от их маршрута вспыхнул тревожный столб дыма.

— Далековато будет, — тревожно сказал пробравшийся к нему Дима, — поможем?

— А ты предлагаешь по-другому? — Глянул на него Володя.

Дима только вздохнул. Конечно, они как последние балбесы сейчас попрут навстречу смерти. Попрут, потому что не могут иначе. Они уважать себя перестанут, если останутся в стороне, обрекая на смерть людей. Такими уж выросли.

До деревушки, или, скорее, небольшой крепости, добираться недалеко. Володя рассчитывал оказаться у стен через час, но — человек предполагает… — на лесной тропе их встретил отряд орков в десяток душ. Пришельцы, как пришельцы — голова, два уха. Однако их правильное построение наводило на мысль о присутствии неподалеку двухголового огра.

— Ох, и надоели же мне двухголовые, — прочувственно сказал Дима, пришедший к такому же выводу.

Орки стояли в два ряда, перекрывая тропу. И обойти их трудно — с одной стороны находился лог, а с другой густые заросли молодых березок на пожарище. Попробуй сунься. Орки сразу же ударят в бок.

Отчаиваться Володя не собирался. Заслон явно поставлен на всякий случай. Вдруг отдаленный сосед сунется помочь. Десятка воинов вполне хватит, чтобы охладить его пыл. Но с Орденом им не справиться.

— Атака! — Взревел Володя и рванулся вперед.

Свинья, ведомая командором, врезалась в строй орков. Володя просто толкнул стоявшего перед ним пришельца, заставив того отступить, и рубанул стоявшего справа. Тот удар отбил. В последний раз. Шедший во втором ряду рыцарь сразил его коротким, экономным ударом.

А Володя уже атаковал орка, стоявшего во втором ряду. Его противник взревел, поднимая дубину для завершающего удара. Экая напасть. Прошли те времена, когда сердце командора замирало в ожидании удара. Орк несомненно удивился, когда он вынимал меч из его живота. Нечего замахиваться во всю питерскую. Расстроенный несварением желудка орк нехотя опустил на Володю дубину и рухнул к его ногам.

Получив скользящий удар от соседа убитого, Володя оказался на открытом пространстве. Орчий строй пройден. Он оглянулся. Помощи никому не требовалось. Свинья, движимая им, постепенно вводила в бой все новых бойцов, которым не стоило особых проблем добить разбросанных по краю тропы врагов.

Только один орк, пожелавший остаться в живых, сумел уйти. Прижатый к большой ели, он внезапно нырнул под роскошную крону и бросился вниз, в лог. Даже дубину оставил, так увлекся спасением.

— Не преследовать! — Скомандовал Володя. Не хватало бегать за отдельными орками. Сейчас дорога каждая минута, если они не хотят явиться на пепелище.

Дубинки орков — свидетельство победы, орчьи печенки — хороший приработок — все это пришлось оставить на милость прохожих. Может, не тронут хозяева чащоб. Хотя с лесовиками у них было несколько стычек, но большинство из них люди честные. Излишне хитроумные и наглые либо погибали, либо выбрасывались самими лесными жителями, которые, постоянно находясь на краю гибели, больше всего ценили верность и честь.

Тропа расширялась. Лес поредел, открывая человеческое жилье. Крепость еще держалась. Но положение ее почти безнадежное. Ожесточенная рубка велась по верху стен, а кое-где орки перелазили внутрь. Неподалеку от крепости отряд лесовиков человек в тридцать рубился с двое превосходящим их числом орков.

— Вот мы и дождались момента, когда можем стать если и не спасителями человечества, то хотя бы небольшой его части, —