В бой идут одни оркобойцы - Михаил Леккор

Володя тоже улыбнулся и более серьезно добавил:

— Колонна.

На первый взгляд началась бестолковая суматоха, которая завершилась создание короткой колонны по шесть в ряду. Как раз, чтобы попасть в деревню.

К их приходу лесовики успели приготовиться к встрече. Не зря Володя копошился в поле, выискивая повод для задержки.

Хозяева решили оформить все по первому разряду. Из толпы встречающих посреди довольно-таки большой площади — как только вместилась в окруженном стеной селении? — выпорхнула прелестная девулечка лет пятнадцати с караваем хлеба на подносе.

— Ты у нас хозяйственник, — толкнул Диму Володя. — Тебе работать с продовольствием.

Тот от неожиданного толчка выступил вперед. Деваться некуда. С командорищем он разберется, а пока следовало выпутываться из положения. Насколько он знал, в такой ситуации следовало отломить кусочек хлеба и со счастливой улыбкой прожевать его. Что он и сделал.

Такая благосклонность к деревне вознаградилась поцелуем в щеку. Дима неожиданно раскраснелся. Толпа добродушно засмеялась. Слишком уж красив мужской красотой светловолосый рыцарь, закованный в металл, вопреки своему грозному виду смущенный обычной девчушкой.

— Прошу гостей дорогих! — Прервал неловкую паузу Петрович, махнув девчонке, чтобы исчезла с глаз долой. Нашла когда задницей вертеть.

Дима, у которого имелось особое мнение по этому поводу, вздохнул, нагнувшись, словно поправляя перевязь. И вздохи уже приходиться таить, дожил.

Когда он поднял лицо, на нем играла приветливая улыбка. Перед лесовиками снова стоял рыцарь, один из хозяев невеликого, но сильного Ордена, способного защитить от любой опасности.

Хорошая погода позволила устроить обед прямо на площади. Хозяева устроили ряды столов, на них женщины и подростки торопливо носили посуду, уже приготовленные блюда.

— Ну, — довольно крякнул Петрович, садясь во главе стола, — по первой, за победу!

Тост энтузиазма у рыцарей не вызвал. Многие из них с ужасом смотрели на высокие рюмки, почти подстаканники, полные мутноватым самогоном. О возможности надраться сорокапроцентным раствором этилового спирта они хорошо помнили. И еще они помнили, как на это реагирует их командор. Нет, теперь его не боялись. Особенно рыцари, которые обладали почти такой же властью, как он. Но никому не хотелось встречаться с его необузданной яростью. И пить тоже не хотелось. Нет и все! Зона излечила.

Володя не стал мучить свое воинство. Он поднялся, взял рюмку, обвел немного ироничным взглядом окружающих — ему вспомнились исторические романы, заканчивавшиеся пиршественным столом, никогда не думал оказаться в такой древности, — и заговорил:

— Спасибо, дорогие хозяева, за приют-ласку. Надеюсь, нашим нежданным гостям, спешившим оказаться у вас в домах, а теперь трусливо бегущих, сейчас очень плохо. Мы же всегда готовы помочь вам с нелегкий час беды. Или мы не люди?

Гул одобрения рыцарей и хозяев был ему ответом.

Володя не спеша вылил содержимое своего сосуда в рот, сделал усилие, чтобы не скривиться, и поспешил заесть водку соленой капустой.

Петрович, выпив свою долю, поспешил налить ему снова. Но Володя решительно накрыл рюмку ладонью. Хозяев он уважил и хватит.

— Обет, — объяснил он хозяину, не вдаваясь в подробности своих взглядов на спиртное.

Петрович не настаивал. Сам испытывал влияние Зоны, которая упорно сопротивлялась спаиванию людьми своих организмов. Изрядно выпивать на территории пришельцев мог только очень волевой человек. Алкоголики теряли вредные привычки к спиртному за три-четыре дня. Курильщики, к всеобщему удивлению держались около недели. А вот наркоманам хватало пары дней. Потуги мафиозных деятелей посадить старателей на иглу закончились одними убытками. В деревне пили только по особым праздникам, как сегодняшний и тоже через силу.

— Тогда закуси, чего бог послал, — предложил он.

От этого Володя не отказывался. Схватив здоровенный кусок окорока, он вгрызся в него, отрываясь лишь для того, чтобы зачерпнуть несколько ложек супа. Остальная гвардия оркобойцев от него не отставала. Хорошая физическая работа требовала хорошей и обильной еды. Рыцари и лесовики сосредоточено работали челюстями. Они насыщали желудки, забыв почти обо всем.

Это не говорило о черствости к погибшим товарищам. Умершие, сложенные двумя аккуратными рядами в ожидании похорон, поняли бы их и поступили, если бы удалось выжить, точно так же. Жизнь в Зоне упростилась, вернув людей к жизни пращуров. Обычаи, обряды сводилась к выживанию. Чувственные переживания все меньше находили место в этой жизни, не вписываясь в суровую строгость действительности.

Насыщение являлось одним из главных условий жизни, и никому не приходило в голову забыть о нем. Поминание погибших можно провести и на полный желудок, погибшие простят.

Петрович налил в свою и Володину рюмки еще немного самогона и дал знак налить всем остальным селянам.

— Помянем тех, кто, спая наше селение, погиб сегодня, — негромко сказал он. — Пусть им земля будет пухом!

Володя, понимая, что рюмку следует опростать, аккуратно опрокинул ее содержимое в рот. Две рюмки даже на полный желудок должны стукнуть в голову, однако, он ничего не чувствовал, словно пил воду. Только добро зря переводил.

После обеда жители селения отправились по домам готовить погибших к похоронам. Впереди ночь тризны. Но несколько человек во главе с Петровичем, составлявшие, как понимал Володя, руководство селения, остались побеседовать о будущем.

Петрович, дождавшись, когда последние рыцари отвалятся от стола, с трудом вдыхая воздух от переедания, предложил:

— А не пройти ли нам ко мне в амбар. Там тихо и прохладно, никто не помешает.

Володя неспешно кивнул. Болтать о важном в присутствии немалого количества народа крайне неразумно. Безматерных ревниво относился к посторонним связям. А уж чинуши с Большой земли станут рвать остатки волос, узнав о сближении до сих пор не понимаемого ими Ордена с лесными дикарями, которых они считали плесенью Зоны.

Лучше пошептаться украдкой. Безматерных из него душу вытрясет, но да уж ладно. Впервой, что ли.

В амбар отправились три старых друга — Володя, Дима, Миша и Серега Савельев. Став оркобойцем и рыцарем, Серега сбавил старый пыл. Его не страшно отправлять на самые изощренные переговоры. Некогда горячий студент превращался в умудренного политика и дипломата, которого невозможно прошибить.

Петрович предпочел взять только пару товарищей. Не на поединок шли, незачем давить количеством.

Володя решил начать первым.

— Хорошо у вас тут, — с интересом сказал он. Амбар Петровича оказался исполинским сооружением из толстых, не обхватишь бревен — откуда он только он их взял. Не амбар, а хоромина на семью в десяток человек, разделенная могучими перегородками. Только взамен окон небольшие щели, защищенные металлическими заслонками.

— Старался,