В бой идут одни оркобойцы - Михаил Леккор

появлении сотрудника мэрии. Хмурый Володя, — его дети один за другим простудились и не спали которую ночь, а вместе с ними не спал и их отец, — посоветовал отправить его в такие отдаленные дали, что дежурный только удивленно покосился.

— Я сейчас подойду, — вправил ему мозги Дима. Володя, после того, как обе его пассии поселились в общежитии в соседних комнатах, иногда был излишне резок, особенно когда они доводили его до белого каления. Ох, как опростоволосился его друг, поддавшись на уловки двух хитреньких девочек, думалось в такие моменты Диме. В остальном же он завидовал другу. Марина и Валя успевали не только заниматься детьми, но и обхаживали мужа так, словно он был турецкий султан. А вредничали они так, для поддержания спортивной формы. Пусть их дражайший супруг излишне не расслабляется. А то заведет на стороне любовницу, придется третью жену в их гарем запускать.

Дима был на вахте долго. За это время Володя успел вкусно позавтракать — он уже и забыл о столовой, — выпить два стакана чая и придти в хорошее настроение.

Дети спали, наревевшись за ночь, жены хлопотали по хозяйству, беспокоясь и о нем самом — чем не идеальная семейная жизнь. Если бы еще спать не хотелось. Он пересел в кресло, надеясь под шумок вздремнуть минут двадцать. Стремительно вошедший Дима лишил его идиллической возможности. На его лице была написана такая тревога, что Володя моментально проснулся.

— Пойдем-ка, поговорим, — предложил друг.

— Говорите здесь, — разрешила Марина, встав так у двери, что обойти ее стало невозможно. Конечно же, любезные женщины желают услышать последние новости. Ишь, как ушки навострили.

Дима подумал, не взбрыкнуть ли. Он то в гарем не входит. А-а, узнают в любом случае. Тот же Володя моментом перескажет.

— Приехал новый глава города, — сообщил он. — Вызывает командора.

— Господа к нам едет ревизор! — Продемонстрировала знание школьного курса Валя. — Володечка, ты оденешься получше. У тебя же лежит парадный костюм, пошитый вначале весны.

— Подожди, Валь, — встрепенулась Марина. — Мне расцветка кителя не совсем нравится. Легкомысленная какая-то. Лучше взять тот мундир, который прислали всем вольнонаемным сотрудникам. Помнишь, прошлой осенью выдавали.

— Да но… — попыталась возразить Валя.

— Подожди, — остановила ее Марина, — пойдем, посмотрим.

Жен Володи больше не интересовал их разговор. Они занялись извечной проблемой — как заставить человека выглядеть красивее, если он этого не хочет.

Дима проводил подруг взглядом и вздохнул

— Кому что.

— Не скажи, — Володя плюхнулся обратно в кресло, из которого встал, услышав неожиданную весть. — Все они понимают, только заводить себя, да и меня не хотят. Подожди, вот женишься, поймешь.

— Боже упаси, — искренне обратился к всевышнему Дима.

Володя со смешком посмотрел на него.

— Знаешь, год назад я тоже зарекся жениться. Ни когда и ни за что. Сам видел, чем все закончилось.

— Да ну тебя! Скажи лучше, что будем делать.

— Спросил. Пойду я, схожу, посмотрю, поговорю. Не посылать же его сразу же, с первого дня. Мы еще и не знаем, что за человек прибыл.

— Чудо в перьях.

— Наверное. Кто с Большой земли не прибывал, все норовят на шею сесть, показать, какие они умные и шустрые, а мы тупые и убогие. Деревенщина, в общем.

— Володя, мы решили, что ты оденешь парадную форму контрактника Зоны, — объявила Марина.

— У! — Взвыл Володя. Женщины выбрали самый нелюбимый из всех мундиров. — Это я не одену.

Дима, пресекая возможность продолжения спора в его присутствии, поспешно объявил:

— Я пошел.

— Народ собери к моему возвращению, — попросил Володя и повернулся к Марине с выражением максимального неудовольствия.

Спор он, разумеется, проиграл. Куда ему дискутировать со своими многоопытными женщинами. Пока одна ласково убеждала, какой он красивый в этом мундире, вторая уже надевала на него китель. С одной он еще мог поспорить, но противодействовать сразу двум не смог бы сторукий бог Далайма.

Ах, перебьемся, не в первой! Хорошо, что дети родились, основное внимание Марина и Валя уделяют им. Иначе он от такой заботы просто бы повесился. Может, постараться и по второму обзавестись?

Он одернул топорщащийся китель, поправил меч, привычно висящий слева. Поскольку шел он не в бой, а на встречу с начальством, то доспехи отсутствовали. Тяжелый меч с парадным кителем выглядели, конечно, нелепо, но кто бы это доказал Безматерных.

Новое начальство расположилось пока в здании Управлении Безопасности. Здесь действительно безопасно, а, кроме того, можно еще и жить. Входить в привычный кабинет Безматерных, видя за ним совершенно незнакомого человека, весьма непривычно. Володя едва не запнулся за порог, разглядывая, кто же смог сместить всесильного деда местных краев.

Никита Николаевич Моторин захотел прослыть демократом. Он вышел из-за стола и движением руки пригласил Володю к небольшому столику с чайными принадлежностями и немудреными сладостями.

Градоначальник уселся на стоявший рядом стул и кивнул на оставшийся свободным второй.

— Много наслышался о вашем Ордене. Поэтому и решил сразу же, в первый день пригласить к себе посмотреть, кто же это оркобойцы.

Голос был добродушным, успокаивающим. Мол, здесь все свои.

Кто свои, кто чужие, Володя сразу выяснять не хотел. Его опять клонило в сон, и, воспользовавшись приглашением Моторина, он заварил себе крепкий чай, почти чифир.

— Я уж прошу прощения, — снова добродушно сказал Моторин, — между нами разница в годах слишком большая, чтобы я тебе выкал. Не будешь против, если я по простецкому на ты перейду.

Володя не возражал.

— Вот и хорошо, — спокойно сказал его собеседник, ничуть не сомневавшийся в согласии Володи.

— Смотрю я на тебя и не верю, обычный парень, ничем не выделяющийся из остальных. Неужели ты настолько силен.

Володя усмехнулся, поискал глазами, на чем бы показать свою силу.

— А вон, бронзовая статуэтка, — подсказал Моторин.

Новый хозяин, осваивая кабинет, приказал поставить на стол что-нибудь радующее глаз, и комендант отыскал нечто подобное.

Володя сострадания к серийным убыточным изделиям советско-российского производства не испытывал. Он взял десятисантиметровую фигурку, подкинул на руке, словно проверял вес, и нежно обхватил пальцами. На его лице не дрогнул ни один мускул. Но когда через несколько мгновений Володя разжал пальца, на руках лежал комок бронзы.

— Вот это да, — присвистнул Моторин. Доброжелательная улыбка исчезла. На Володю смотрел немолодой уже человек, озадаченный внезапно возникшей проблемой. Впрочем, чувство досады, решимость