В бой идут одни оркобойцы - Михаил Леккор

— Я замначальника Управления безопасности! — Взопила жертва.

— Вот и хорошо, — обрадовался за него Миша и, подойдя к перилам, аккуратно отпустил брыкающегося незнакомца в реку. До воды с моста метров пять, лететь совсем недалеко. Всплеск известил стоящих на мосту о контакте грубияна с водой.

— Идем дальше, — решил Володя, ни чуть не тронутый расправой. Они законопослушные граждане. Законопослушные, а не властепослушные. И если власть думает строить из себя нечто, то они втопчут это нечто в дерьмо, а затем помоют в воде. А то пахнуть будет.

Глава 28

Безматерных сидел и старался утихомирить себя, дабы не разразиться гневной отповедью. Шло совещание руководства города и Зоны, что, собственно, было одно и то же. Моторин говорил уже час и конца его речи не виделось. Впрочем, он вел разговор о прошлом и будущем Зоны. За десять минут здесь не уложишься.

Бесило другое. Моторин с восхищением отзывался об истории их Зоны. Ныне их город был одним из самых крупных поселений зон по стране. Люди очень быстро прижились, организовались и сколько бы орки не пытались их уничтожить, натиски отбивались. Но под этой похвалой таилось снисходительное отношение к аборигенам, которые способны лишь держаться за рукоятку меча или топора. Снисходительность виделась в подробном изложении устройства экономики, приличествующей скорее школе, а не собранию взрослых дядей, не дебилов и не спившихся алкашей.

Ему стало немного легче, когда он увидел, что речь Моторина задела и остальных находящихся в зале. Даже опяточный полковник Читайло и тот гневливо раздувал ноздри, хотя как раз-то к нему речь Моторина совершенно не относилась.

Наконец Моторин закруглился.

— Я думаю, — выдал он сокровенное, — нам пора становиться цивилизованным регионом России. Воевать мы научились, пора зарабатывать деньги, не сидя на шее у государства. С завтрашнего дня я начну производить ревизию подразделений. Лишних сотрудников сократим или переведем в другие подразделения. Слишком большой штат нам не нужен.

Реплика Моторина о грядущих штатных изменениях вызвала такой гул в зале, что тому пришлось прерваться. Основной массе сидящих в отличие от Безматерных было глубоко плевать на амбиции и познания нового главы города. Пусть считает себя великим хозяйственником, лишь бы жить давал. Но реформа аппарата угрожала изменением их статуса. Вот здесь Моторин никакой поддержки не встретит.

Докладчик это понял.

— Вы только не думайте, что завтра я пойду рубить с плеча. Нет, все решения будут приниматься с одобрения руководства города. Один в поле не воин. Я хочу верить, что мы станем работать как одна команда. И те, кто здесь живет уже давно, и те, кто приехали вчера, — граждане России. Нам нечего особо делить, склоки приведут только к конфликтам.

Горячая речь Моторина не вызвала особых аплодисментов. Большинство присутствующих слишком долго жили на этом свете и вращались в семи кругах ада, именуемых аппаратом управления. Слова вздор, главное поступки. Наболтать можно с три короба, и пока собеседник упивается радостью по поводу сказанного, воткнуть ему в живот нож или обрезать ассигнования.

Моторин, дождавшись жидких аплодисментов, не удержался и кисло глянул на аудиторию. Погодите, друзья мои, придет и на нашу улицу праздник.

— Кто желает высказаться? — Поинтересовался он.

— Разрешите, Никита Николаевич? — Каропов, подождав и поняв, что добровольцев не найдется, поднялся со своего стула.

Моторин посмотрел на него с сомнением.

— Если вы желаете…

Тон подсказывал, что лучше бы не желать.

Каропова таким образом пробить было сложно. Он почтительно кивнул главе города и твердо направился к трибуне.

Публика встретила его появление с оживлением. Появление в городе нового заместителя Безматерных обросло за сутки такими легендами, что его авторитет упал на несоизмеримо низкий уровень. На карьере в городе Каропов мог ставить большой крест. В глазах населения, а самое главное, людей командных, он прослыл человеком тупым и недалеким. Одним словом — полторы извилины, да и то взятые взаймы у пациента психиатрической больницы. Вот и теперь. То, что для молодежи типа Кудрявцева и Соловьева являлась признаком самостоятельности, для находящихся в зале было проявлением глупости. Кто ж так ссорится с начальством. Сядь ты и помолчи, на другом отыграешься.

К сожалению, Каропов ничего не понимал. В его голове твердо впечатался приказ свыше навести порядок в Зоне, и быть готовым при случае принять управление на себя.

Впрочем, совсем уж тупым Каропов не был. Он извинительно кивнул в сторону Моторина.

— Я прошу прощения, Никита Николаевич, за инициативу. Мне надо немного времени.

— Хорошо, — кивнул Моторин. Ему все равно ничего не оставалось делать. Не садить же болвана на место. Так совсем его без авторитета оставишь.

— У меня к вам, уважаемые господа, — обратился Каропов к залу, — большая просьба. Мы живем с вами в правовом государстве. Приоритет остается за Конституцией России, уголовным, административным правом и так далее. Я за вчера — сегодня походил по городу и увидел огромное количество нарушений законов. Прям таки не город, а дикий Запад какой-то. Гражданское население свободно ходит с холодным оружием, не имея на это никакого разрешения. При чем, когда я пытался изъять у одного из нарушителей самодельную саблю…

Зря Каропов заговорил об изъятии. Его вчерашнее похождение стало одной из городских легенд и вошло составной страницей в фольклор. Бедолага имел в виду совсем другой случай, произошедший уже сегодня, но публика в зале не стала вникать в нюансы. Легкий смешок быстро перерос в гомерический хохот. Всем вспомнилось и сегодняшнее купание.

Каропов еще что-то пытался объяснить, доказать присутствующим в полосе какого беспредела они живут.

Бесполезно. После насторожившей всех речи Моторина требовалась разрядка. И люди ее получили.

Виновник смеха, выждав с минуту, повернулся к Моторину с немым требованием навести порядок. Но тот только руками развел. Он не усилитель, чтобы пробиться к залу.

Каропов едва не сплюнул. До него дошел маразм ситуации, в которой он оказался. Лучше уйти, чем продолжать играть роль клоуна.

— Собрание объявляю закрытым, — устало объявил Моторин, не дожидаясь пока какой-нибудь остряк вслед за замначальника УБ попросит слова.

— Таковы наши успехи, — Безматерных устало потер виски ладонями.

Он пригласил себе в кабинет Караваева, уволенного сегодня из штата городского УБ в связи с переводом на другое место службы, и верхушку Ордена. Явился, правда, один Володя, но и этого вполне достаточно.

— Моторин