Надлежащий подход - Ирина Сон

абсолютно честно ответил я. – Годана, что у тебя за простонародье? Петь надо на зевке, расслабь горло и круглее нёбо делай! И вообще, вы фальшивите на припеве! Пошли вон! Илья, ты молодец. Гони прочь этих дур и пой один!

– «Вновь зарастёт. Уже перемололи», – доносит ветер: «Мы с тобой! Всегда», – многозначительно закончил Илья.

Дельные замечания они проигнорировали. Илья смылся, а Годана и Зденька начали петь по очереди, абсолютно не пытаясь исправить ошибки и предлагая присоединиться к их концерту.

Я прекрасно понимал, что меня специально маринуют и раскачивают перед основательным допросом. Но если они ожидали, что хрупкая барышня в моем лице расколется, то крупно просчитались. За эти два дня был исследован весь чулан, перебраны все возможные варианты побегов и придуманы все возможные ответы. Выходило, что бежать можно лишь через единственное окно. Но оно находилось слишком высоко – под самым потолком. Сколько я ни пытался до него достать – не получалось. Даже поставив на кровать стул, я не дотягивался до рамы. Помог бы стол, но он был намертво приделан к полу. А может, у меня просто не хватало сил сдвинуть его с места.

На следующее утро я проснулся от голосов.

– Какая все-таки странная она. Вот так посмотришь – вроде девушка, а если вот так – вроде парень… – протянула Годана.

– Лучше бы Тэхон была девушкой, – буркнула Зденька. – С девиц спросу меньше, а с больных – тем более. С парнем цацкаться не будут. Если не расстреляют, то замучают. Слушай, не могу уже, давай осмотрим и успокоимся?

«Ну вот и всё, – вяло подумал я. – Сейчас они залезут под рубашку – и расстрел… Какой я неудачник. У других попаданцев всё получалось, даже Констатор успешно инженерил. И только у меня всё пошло наперекосяк. Вот как так-то?»

– Нет! Я запрещаю! – вдруг решительно заявил Арант. – Это девушка!

– Но всё равно нужно… – возразила Годана.

– Это девушка! Она притворяется парнем! Чего тебе непонятно?! – в голосе мудреца Порядка зазвучала ярость, он почти зарычал: – Не смейте к ней лезть! Руки оторву и скажу, что так и было!

На несколько секунд в комнате воцарилось такое молчание, что стало слышно, как жужжит муха.

– Но… – Зденька попыталась достучаться до спятившего Аранта. – Ей же всё равно придется…

– Когда придется, тогда и докажет! – отрезал он. – А до тех пор помните, что она госпожа. Больная госпожа! Обращайтесь с ней соответственно! И вообще, выйдите отсюда!

– Арант Асеневич! – возмутились женщины. – Так нельзя! Это неприлично!

– Плевать мне на приличия! Надо будет – женюсь. Вон! Да куда снадобья понесли? Дайте сюда!

Хлопнула дверь. Послышался тяжелый вздох. Кровать скрипнула и примялась под тяжелым весом. Я почувствовал на щеке осторожное прикосновение ткани и все-таки решил открыть глаза.

– Ты идиот, Арант Асеневич, – безнадежно констатировал я, напоровшись на внимательный взгляд, и отвернулся.

Тот пропустил оскорбление мимо ушей. Он с сосредоточенным видом обрабатывал моё опухшее лицо зеленой кашицей. Осторожное скольжение ткани по щеке рождало внутри нечто истерическое, которое с каждой секундой усиливалось, требовало завопить, вскочить, врезать по этой эспаньолке и запустить в стену что-нибудь стеклянное, чтобы брызнуло во все стороны с оглушительным звоном. Чтобы этот мужик не смотрел на меня глазами безмозглого оленя, а взял, наконец, ружье и избавил от этого сумасшедшего мира. Потому что корабль Чана наверняка уже ушел. Я остался один. Призрачная тропинка к дому растаяла, поманив лишь напрасной надеждой. Несбыточной… И потому еще более горькой.

– Что ж не проверил меня, а? – спросил я шепотом. – Побоялся узнать правду?

– Я знаю правду, Тэхон, – твердо ответил Арант. – Мне не нужно для этого тебя раздевать. А теперь помолчи. Я поговорил со Светозаром Людотовичем. Скоро как раз прибудет Руслан Станиславич. Ты с ним побеседуешь, а потом мы вернемся в Кром Порядка.

Меня затрясло.

– Да ладно? Суд меня оправдает? А знаешь, что я скажу? – процедил я и отбросил его руку от себя. – Я скажу: в жопу вашего Осмомысла, Равновесие и все ваши порядки!

Мудрец отшатнулся и нахмурился.

– Тэхон, молчи. Лучше молчи!

Но меня уже понесло. Помирать – так с музыкой!

– С какой стати? Я всё расскажу! Я расскажу, как сделал сыворотку из крови переболевших. В подробностях опишу причину болезни, технологию создания, вплоть до формул и температур. Расскажу, как сделал первый шприц и систему, как стерилизовал иглы, как колол, пока больные завывали в религиозном экстазе. Как сбивался с ног и не спал ночами, пока ваша команда шарахалась по городу. Вы думаете, вам помогла песня? Песня – это просто слова. Лапка крота – это просто лапка крота. Все ваши красные нитки, заговоры, узлы – всё это пустышки. В них нет никакой силы! Вся ваша система построена на мифе! Лжи! Нет никакого Равновесия! Нет и никогда не было!

Белый от гнева Арант выронил мазь и влепил мне пощечину. Я зло оскалился. Корочка на щеке лопнула, потекла кровь, но мне было плевать на боль. Наоборот – накатило ощущение легкости, словно лопнул давно зревший нарыв. Стало хорошо и радостно.

– Да, ты меня завтра расстреляешь и будешь рад, Арант Асеневич, ведь взглянуть правде в глаза так невыносимо! – пьяно протянул я, улыбнувшись. – Ты даже на меня взглянуть боишься. Боишься, что настоящий Тэхон – вовсе не то, что ты себе придумал. Вы все типичные фанатики, продукты своего дикого времени. Вы придумали, поверили и уничтожаете всё, что не вписывается в ваши убогие представления.

– Заткнись! – заорал Арант, вскочив. Трясло уже его, а не меня. – Заткнись, молчи, не смей! Иначе…

– Убьешь меня? Так я с радостью! А знаешь, почему я всё расскажу? – я прикрыл глаза и сладко выдохнул: – Все протоколы суда, все допросы и подробности вы запишете, положите в свой архив и будете регулярно копировать. А через триста лет придут ваши потомки и прочитают всё это. Знаешь, что они сделают? Твои праправнуки? Они оправдают меня и поставят памятник. Моё имя войдет в учебники, мои технологии будут разбирать в университетах, во всем этом чертовом мире будут знать, что Лим Тэхон первый изобрел антигенную сыворотку и положил начало вакцинации и антисептике! А все ваши гимны, нитки и рецепты со свинцом отправятся в помойку! Понял? В помойку!

– Мы уничтожим твоё имя! Тебя не вспомнит ни одна вшивая собака! – заорал Арант. – Равновесие вечно, как и его служители!

Я вспомнил, что у Хван Цзи остались почти все мои записи, и звонко, издевательски расхохотался. Мудрец вылетел стремительно, как ядро из пушки. Я долго смеялся ему вслед, захлебываясь торжеством и слезами. Мне